Лабиринт тьмы

Гусарова Людмила

Алексей от неожиданности замер, а потом бросился вперёд к своей любимой. Получив удар в голову от отца Аджме, он пошатнулся и чуть не упал.

— Аджме! Я вернулся! Я люблю тебя! Буду любить вечно! — прохрипел он сдавленным голосом.

Молодая женщина ещё раз попыталась проскользнуть мимо отца. Но тот, развернувшись, отбросил её назад в комнату. Она молча упала. Алексей, не контролируя более себя, бросился на Инсара, ударяя его с такой силой, что разбил кулак в кровь. Тот покачнулся, споткнувшись, упал. Обойдя отца девушки, Алексей бросился к Аджме.

Взяв её лицо в свои руки, он стал покрывать его поцелуями. Молодая женщина, открыв глаза, прошептала: — я так тебя ждала, так молила своих богов, твоих богов, чтобы ты вернулся ко мне живой, увидел своего сына… Я назвала его в честь твоего отца — Степаном.

Осторожно подняв любимую, Алексей подошёл к кроватке малыша, который стоял и тёр, своими крохотными кулачками, глаза. Наклонившись к сыну, он нежно взял его на руки, поцеловал в лоб. Потом снял с себя именной нательный крест, одел на сына, перекрестив его: — носи, сын. С Богом!

— Алексей! — услышал он испуганный голос матери друга, — Инсар, кажется, не дышит.

Отдав ребёнка Аджме, он бросился к отцу любимой. Найдя сонную артерию, прижал палец. В ответ — тишина.

— Странно, не мог я убить человека таким ударом, — подумал он.

— Убил, убил, — сверлила мозг назойливая мысль.

Алексей повернулся к Аджме. — Дорогая, я не хотел, это получилось случайно.

Она отшатнулась от него. Опустившись на колени перед отцом, стала молча раскачиваться.

— У неё остался только отец, братьев всех убили. Мы приютили их у себя, когда до нас дошёл слух о том, что ты, то ли пропал без вести, то ли погиб.

Алексей, подняв Инсара, положил его на лавку. Аджме стала на коленях рядом, держа отца за руку. Алексей, кинув взгляд на сына, вышел во двор.

— Сынок, — услышал он голос Фадии, — умойся и переоденься, на тебя страшно смотреть.

Алексей, молча взяв одежду, шагнул к бане. Искупавшись в холодной воде, он оделся и вышел во двор.

— Где Куртий? — спросил он, у подошедшей к нему, Фадии.

— Он уехал в поместье Исмаиловых, там нужна помощь, — вздохнув, сказала Фадия.

— Я и не знаю, как теперь подойти к Аджме, матушка.

Он шагнул в сторону сада. Муки совести были так сильны, что его качало. Прислонившись к яблоне, Алексей застыл. Из угла сада начал выползать клочьями рваный тёмно-серый туман, постепенно набирая обороты и приближаясь к офицеру. Мгновение, и туман поглотил его на глазах у изумлённой Фадии.

5. Яромира

Сидя у окна, Яромира смотрела во двор. Ждали гостей из соседнего поместья Шумилиных. Сегодня намечалась охота.

— Охота, значит будет Арно, — с радостью прошептала она, — я его увижу, может быть, удастся поговорить, или он, ненароком, услышит, как я пою.

Главный псарь Арно всегда сопровождал своего хозяина и двух его сыновей на охоту. Между двумя поместьями Шумилиных и Куракиных была давняя дружба. Оба помещика служили царю Павлу I, а потом Екатерине II. Дети росли вместе, строя планы на будущее. Послышался лай собак и во

двор поместья влетела свора борзых — гордость помещика Шумилина. Длинная серебристо — рыжая шерсть ловчих собак играла под лучами солнца. Показался помещик со его свитой.

Во двор моментально выскочила Синеока с кувшином прохладной воды.

— Она тут, как тут, всегда высовывается вперёд, к господам, — с досадой прошептала Яромира.

Подавая кувшин Арно, крепостная зарделась, тот окинул её внимательным взглядом.

Терпение Яромиры закончилось, отойдя от окна, она решила действовать. Сегодня она обязательно пойдёт в лес, и никакие силы не удержат её в барском поместье. Яромира направилась к управляющему.

— Пантелей Аристархович! Можно я схожу за лечебными травами, как раз наступило время сбора, да заодно нарву голубику или бруснику для барышень.

— Иди красавица, только смотри, осторожно подле болота. Сама справишься, иль помощь нужна? — спросил он.

— Можно мне взять Ванюшку, пусть корзины носит, — поклонившись управляющему, попросила она.

— Отчего же, бери пострельца.

Вскоре Яромира, и Ванюша с корзинами, направились в лес. Яромира шла медленно, чутко прислушиваясь к лаю собак. Небольших болотцев в лесу было немного, она раздумывала куда пойти. На глаза охотникам попадаться не желала, но в то же время ей хотелось, чтобы её услышали, но не все, а лишь Арно.

— Разве напрасно я, прислуживая барышням, впитывала в себя французскую речь, постоянно учила слова, стараясь запомнить, — тихо шептали её губы. Яромира знала песни, которые любил слушать Арно, многократно их напевая то про себя, то в слух.

Вскоре они вышли к небольшому лесному болотцу.

— Смотри, сестрица, как много брусники! — воскликнул паренёк.

— Осторожно, Ванюша, собирай по бережку, не тянись вглубь, а то затянет трясина.

— Хорошо, сестрица!

Вдвоём они быстро набрали ягоду.

— Ты посиди, отдохни, братец, я отлучусь ненадолго.

Яромира вернулась к болоту и нарвала багульника, сунув его к себе в карман передника, сверху набросала листьев и корней аира.

— Ванюша, а не искупаться ли нам в пруду?

— Это там, где берёзовая роща, да?

— Побежали на перегонки, только смотри, не оброни ягоды, братец.

Вдруг мне повезёт и недалече будет Арно, — подумала она.

Брат и сестра направились к пруду.

— Ты купайся, Ванюша, а я поищу лечебные травы.

— Хорошо, сестрица, — сказал он, на ходу снимая рубашку и бросаясь с разбегу в воду.

Яромира не столько искала травы, сколько прислушивалась к лаю собак. Она знала, что Арно любит охотиться с парой тёмношерстных борзых, научившись отличать их по лаю от остальных гончих. Вскоре её терпение было вознаграждено, она услышала недалеко их лай. Быстро вернувшись к пруду, она встала возле ивы и начала исполнять балладу о крестовом походе короля Ричарда Львиное Сердце. Её голос звучал то звонко и радостно, то печально и низко. Услышав шорох в кустах, Яромира замолчала.