Лабиринт
Шрифт:
Одеревеневшее от потрясения тело не сразу повиновались моей воле. Когда же смогла повернуться и разглядеть её сквозь застилающий глаза пот, я не смогла скрыть гримассу отвращения. От человеческого в ней почти ничего не осталось. А округлившиеся по-птичьи, совсем еще недавно бывшие карими глаза светились зелёным. Явно из-за сыворотки.
Она смерила её, сжавшуюся на полу, фигуру выжидающим взглядом и тихо приговорила:
— Ну, давай беги, чтобы я погналась за тобой… Просто так, без каких-либо действий, скучно убивать. Когда в моей голове сидела гарпия-медиум все было намного проще. Она все
Бежать?.. Да, бежать! Вскочила с пола и уже готова была броситься в свободный коридор, как остановилась. О, грых полосатый! Ведь она этого и хочет! Она же об этом только что сказала! Что со мной? Неужели этот лабиринт настолько подавляет волю, что начинаешь думать и действовать как жертва? Быть марионеткой этой самой Гаргиппии? Нет. Не собираюсь.
Вольный орочий народ никогда ни перед кем не приклонялся. Тем более перед чужими богами.
Я расправила плечи и в упор посмотрела на мутантку.
— Ты решила остаться. Похвальная глупость. Но я рада, что далеко бегать не придётся… — Она не договорила.
Я схватила её за шею и впечатала затылком в стену.
— Заткнись… — прорычала, сжимая пальцы сильней. — Не то Гаргиппия лишится своей зверушки.
— Дерзай, — совершенно спокойно ответила она, наклоняя голову к плечу, словно не замечая охватившую гортань ладонь: — и тебя не выпустят отсюда и мёртвой… — помолчала, а потом тихо добавила, изворачиваясь и обхватывая ногами руку: — не беспокойся, все произойдёт очень быстро. Ты не успеешь ничего почувствовать… если будешь себя хорошо вести.
Хорошо себя вести?! Она издевается? Сильнее сжала пальцы. На грани слышимости раздался хруст. Мутантка тихо захрипела, но осталась невозмутимой. Только в зелёных глазах заплескалась неудержимая ярость.
Завороженная зелёным сиянием, я не сразу заметила, что отпустила её. Нет, не отпустила, она заставила меня это сделать, сжав руку между переплетёнными ногами до хруста.
Пока я, скуля от боли и придерживая сломанную конечность, пятилась назад, она встала с пола. Потирая горло, выпрямилась в полный рост и усмехнулась мне в лицо, обнажив мощные клыки. Сделала шаг в мою сторону, заставляя отшатнуться и прижаться спиной к стене.
Тут же паникой накрыло осознание, что я окончательно угодила в западню. Если до этого ещё была надежда, что смогу выбраться, то сейчас она полностью улетучилась.
— Что же ты не бежишь? В конце этого коридора выход, — она мотнула головой в свободное пространство.
Тут же появилось навязчивое желание сорваться с места и бежать туда. Так захотелось вернуться домой…
Баюкая пострадавшую руку в здоровой, отлепилась от стены и попыталась пробраться вдоль стены. Перед глазами все плыло от боли. И я не сразу смогла разглядеть, где находится тварь. Но прекрасно чувствовала, что она рядом. Стояла, ничего не предпринимая. Смотрела на мою попытку сбежать от неё. Возможно, смеялась.
Я медленно ковыляла, прислоняясь плечом к стене, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. И не сразу заметила очертания двери. Только когда она уже всплыла перед носом, поняла, что мои страдания закончились. Скоро я вернусь в родной мир…
Отпустила сломаную руку, которая
Никакого результата.
Стараясь не обращать внимание на тошнотворную волну паники, поднимающейся откуда-то из глубины запуганого подсознания, попыталась толкнуть дверь. Та не шелохнулась.
За спиной раздались неторопливые шаги и тихое позвякивание.
— Ни с чем не сравнимое удовольствие — развеять последнюю надежду живого мыслящего существа, — послышался тихий голос. Волосы на затылке шевельнулись от лёгкого выдоха. Перед глазами маятником на небольшом колечке качался ключ. — Интересно наблюдать за тем, как ломается воля сильного существа. Как это существо мечется в попытках выбраться из западни. И как оно осознает всю тщетность этих попыток.
Я развернулась, оказавшись лицом к лицу с чудовищем. Что-то из внутренних переживаний, наверное, отразилось в глазах или как-то по другому выдало себя. Зверушка гарпий долго заглядывала в моё лицо, а когда высмотрела нечто интересное, клыкасто ухмыльнулась. Настолько жутко, отвратительно и противоестественно, если вспомнить кем она была до того, как ей вкололи первую дозу сыворотки. Под воздействием крови гарпий они все быстро менялись. И животные, и, как теперь оказалось, люди. Все остальные погибают, когда в кровь попадает малейшая капелька содержащая проклятую кровь.
— Я бы не хотела убивать тебя. И если бы не была под воздействием этой отвратительной жижи, от одного твоего вида уже уносила ноги. Но то, что я буду делать сейчас, — необходимость. Возможно после того, как я перебью вас всех, смогу выбраться отсюда. Да, конечно, я уже буду не такой как раньше, но это не имеет особого значения. Люди ко всему привыкают. И к моей внешности тоже привыкнут. По крайней мере, надеюсь на это.
— Зачем ты мне это говоришь?! — выкрикнула ей в лицо и толкнула в грудь, чтобы хоть как-то увеличить расстояние. По спине уже катились крупные капли пота от не присущего мне страха.
— Удивительно, я уже не могу поговорить… Ну да, звери не говорят. Спасибо, что открыла мне глаза на это. Большое спасибо, за напоминание, что я должна быть бессловесной тварюшкой, выполняющей команды своих хозяев, — прорычала, снова продвинувшись практически вплотную.
Резкое движение рукой.
Я почти задыхаюсь от боли, когда замечаю в её руках нечто ярко-красное, неравномерно пульсирующее…
— Говорят, сердце змеи после смерти продолжает биться пока не зайдет солнце… — сквозь шум донесся до меня голос зверя. — Интересно, а как долго будешь жить без него ты?
Судорожно протянула руку к груди и с ужасом нащупала края рванной раны и пустоту. Снова посмотрела на орган в её ладони.
Она ждала долго, потолок уже на три четверти был затянут темнотой. Ничего не происходило, только мне с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Уже прислонилась спиной к стене, чтобы оставаться на ногах.
Ещё через некоторое время она начала терять терпение.
— Мы ускорим процесс, — деловито проговорила. — Проверим ты умрёшь сразу после того, как я раздавлю сердце или ещё помучаешься. Некоторые её долго страдают. Гаргиппии это понравилось бы.