Лабиринты наших желаний
Шрифт:
— Я не вернусь в Москву.
Виктор поморщился.
— Давай без дальнего планирования, ладно? Не вернусь, не вернусь. Моя однокурсница всю жизнь мечтала выйти замуж за американца, говорила — ни за что не вернусь в Россию, всё достало. В результате через год примчалась с вытаращенными глазами — не может жить там, и всё тут. Так что не зарекайся, Ксюш.
Она промолчала. Зарекайся-не зарекайся, а факт остаётся фактом — она сюда не вернётся.
Но им с бабушкой понадобятся деньги. А зная начальника, можно предположить — без них Ксюша не останется. Работой
— Ладно. Я сделаю, как ты говоришь. Напишу отпуск… а там посмотрим.
— Вот и прекрасно, — Виктор слегка расслабился. — Умница. А теперь пошли работать. Раз ты сегодня уезжаешь, надо кучу всего закончить.
Ксюша кивнула и быстро встала со стула, сразу поплатившись за беспечность резким сжатием висков и головокружением. Начала оседать на пол, но Виктор подхватил её и прижал к себе.
— Что же с тобой такое… — пробормотал он, задумчиво погладив Ксюшу одной рукой по волосам. — Ты не беременна?
— Нет, — ответила девушка, попытавшись отстраниться. Но попытки были слишком слабыми, чтобы Виктор даже внимание на них обратил.
— Тогда что? Не пойму, из-за чего можно так резко захотеть вернуться в Тьмутаракань…
— Не в Тьмутаракань, а в Чебоксары. И я уже говорила. Это тебя не касается.
Начальство наконец заметило, что Ксюша хочет освободиться, и отпустило её.
— Я понял, — хмыкнул Виктор, но далеко всё равно не отошёл — наверное, побоялся, что Ксюша опять попытается грохнуться. — Пошли.
Она кивнула и медленно двинулась в сторону редакции, но почти сразу Виктор осторожно взял девушку под локоть и повёл в другом направлении.
— Не туда пошли.
— А куда? — спросила она с недоумением и сглотнула — во рту снова была Сахара.
— В столовую. Тебе поесть надо. А потом уже работать. Часом больше, часом меньше…
— Я тебя не узнаю, — удивлённо заметила Ксюша, и с ещё большим удивлением уставилась на горькую улыбку, появившуюся на губах Виктора.
— Ты меня вообще не знаешь, Ксюш.
Наверное, так и есть. Впрочем, чего толку рассуждать? В любом случае теперь она его уже и не узнает.
***
Ближе к обеду Андрей начал паниковать. Ему не слишком хотелось показывать бате смонтированное видео, оно предназначалось Ксюшке. Но раз она не хочет по-хорошему…
Только необходимо подложить что-то мягкое, иначе отец его на месте придушит. И врать поубедительнее. А чтобы поубедительнее врать, надо хорошенько всё продумать.
А потом, когда страсти поутихнут, Андрей Ксюшку найдёт. Никуда она от него не денется. Главное, чтобы бате перестала быть нужна.
Впрочем… Андрей щёлкнул мышкой, остановив на мониторе один из самых пикантных моментов, когда Ксюшка выгибалась под ним. Какая же потрясная у неё грудь…
Но сейчас не об этом. А о том, что вряд ли хоть одному мужику на этой планете может понравиться, когда его бабу трахает кто-то другой. И вряд ли после подобного батя захочет видеть Ксюшку, не говоря уже о том, чтобы её иметь. Он тот ещё собственник.
— Алло,
— Чего тебе? — голос сестры звучал на редкость угрюмо и недовольно. Совесть, что ли, мучает? Или так, подростковые проблемы?
— Во сколько завтра батя приезжает?
— Утром. Часов в десять будет.
— Отлично. И я тоже буду… часам к десяти.
— Лучше вечером приезжай. Папа хоть отоспится.
Андрей хмыкнул. Нет уж. Отец ему точно пару раз по морде заедет, и чем меньше у него будет сил — тем лучше. Без зубов остаться совсем не хочется.
— Посмотрим, Настёна. Посмотрим…
52
***
После позднего завтрака в столовой стало немного легче. Виктор пошёл с Ксюшей, но глупых вопросов больше не задавал, рассказывал про своих дочек — одной было пять, а другой три, — и Ксюша слабо улыбалась, с трудом удерживая внимание. Теперь, после еды, появилась другая крайность — её начало клонить в сон. Но спать было нельзя, и девушка украдкой щипала себя за руки, чтобы не вырубиться во время разговора.
Потом было тяжелее. В столовой, где стоял шум и гам, при Викторе, который отвлекал Ксюшу разговорами, бороться со сном ещё было можно. А вот когда они вернулись в редакцию… Ксюша постоянно ловила себя на попытке упасть лбом в клавиатуру. И возвращалась в реальность только колоссальным усилием воли.
Коллеги проводили Ксюшу во внеплановый отпуск — про увольнение, конечно, никто не сказал, даже Галя промолчала, хоть и хмыкнула, — и Виктор отпустил её домой сразу после полудня. Наверное, понял, что толку с такой сонной сотрудницы не больше, чем с козла молока.
Дошёл с Ксюшей до выхода из редакции и сказал очень тихо, прикоснувшись к плечу девушки:
— Звони, если будет нужна помощь. Любая. Ладно?
— Ладно, — согласилась Ксюша легко.
Они оба знали, что она не позвонит. Но при этом Ксюша начинала понимать начальника. Он просто не мог не предложить.
Дома она оставила трогательную и нежную записку Инне Васильевне, захватила собранный ещё ночью чемодан — не хотела медлить, решила подождать поезда на вокзале, — вызвала такси и спустилась вниз. Огляделась испуганно, но во дворе никого не было. Оно и понятно — Андрей не знает, где она живёт.
А Игорь чуть позже будет названивать и недоумевать, почему она недоступна. И волноваться.
Подумав о нём, Ксюша зажмурилась и задышала чаще. Было просто невыносимо стыдно… Стыдно за всё: за то, что перепутала Андрея с Игорем, за то, что испытала несколько оргазмов, занимаясь сексом с человеком, которого ненавидела. И за то, что не могла смотреть Игорю в глаза после случившегося.
И убегала, как последний трус.
***
Интуиция у Игоря всегда была хорошая. И он почувствовал — что-то случилось — ещё накануне. А уж когда на следующий день вечером Ксения оказалась недоступна для звонков, окончательно уверился в том, что так оно и есть.