Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)
Шрифт:
В скором времени три рейса в сутки стали делать не только тендера отряда, но и многие тральщики и буксиры.
Огромную работу проделали тендера на малой трассе. В кампанию 1942 года они перевезли для Ленинграда многие тысячи тонн продовольствия и боеприпасов, вывезли десятки тысяч ленинградцев. Особенно больших успехов добилась группа тендеров капитан-лейтенанта Степаненко. За три месяца было сделано около тысячи рейсов, перевезено 13 000 тонн груза и около 50 000 пассажиров.
Работа ладожских моряков на тендерах — это героический
Но среди всех героических дел и подвигов тендеристов особо выделяется беспримерный подвиг старшины тендера комсомольца Владимира Малафеевского.
…Ранним октябрьским утром Владимир привел свой тендер к ленинградскому берегу с грузом продовольствия. Было тихо. Прикрытое плотным одеялом тумана, озеро, казалось, спало. Владимир смотрел на эту безмятежную картину и думал о мужестве осажденного Ленинграда, видел погасшие от голода глаза ленинградских детишек, скорбные лица их матерей… Надо спешить! Надо больше доставить продуктов для ленинградцев и боеприпасов для морских и сухопутных пушек.
— Завести мотор! — приказал старшина.
Опорожненный тендер быстро отошел от пирса и скрылся в тумане. В пути туман неожиданно рассеялся и небо немного прояснилось.
В такую погоду фашистские самолеты, как бандиты из-за угла, нападают буквально на все, что появляется на поверхности озера. Не пропустили они и буксирный пароход, который шел с баржей навстречу тендеру Малафеевского.
Экипаж буксира стал отбиваться пулеметно-пушечным огнем. Но после второго захода самолетов на пароходе замолчало орудие, вышли из строя многие члены экипажа. Караван оказался в бедственном положении.
Помощь пришла неожиданно. Видя, что буксир и баржа находятся в опасности, старшина Малафеевский и матросы Гребешков, Веселов и Слобожанин приняли смелое решение — вступить в бой с самолетами, отвлечь их от каравана, груз которого предназначался для Ленинграда.
На тендере нет ни пушек, ни пулеметов. У Малафеевского и его товарищей был лишь автомат и три обыкновенные русские винтовки. Более чем мало для боя с четырьмя вражескими самолетами, вооруженными совершенными пушками и пулеметами! Но силы моряков умножало высокое чувство товарищества и жгучей ненависти к врагу. Навстречу фашистским самолетам потянулась цепочка пуль автомата. Раздались одиночные выстрелы из винтовок. Выстрелы моряков прозвучали дерзким вызовом фашистским летчикам на поединок.
Оставив буксир, «мессершмитты» бросились на смельчаков, обстреливая тендер из пушек и пулеметов. Малафеев-ский резко повернул тендер вправо. Выпущенные фашистами пули и снаряды прошли за кормой тендера.
…Одна атака самолетов сменялась другой. Ливень пуль и снарядных осколков обрушивался на судно. Ранен Слобожанин, ранен Гребешков. А Малафеевский все стоял у руля, ловко увертываясь от обстрела противника, все дальше и дальше уводя самолеты от каравана.
Фашисты прямо озверели. Они буквально засыпали тендер пулями и снарядами. Малафеевского одновременно ранило в грудь, руку и ногу. Он покачнулся, в глазах сделалось темно. Но в сознании мелькнула мысль: «Выстоять во что бы то ни стало». Собрав последние силы, Владимир выстоял. Тендер, потерявший на некоторое время управление, снова завертелся то вправо, то влево, сбивая с курса противника.
Вдруг стало необычно тихо. Не слышно
«Надо спасать тендер», — решил Малафеевский. По трапу он спустился вниз, разорвал бумажный мешок с деревянными пробками и вместе с Веселовым стал забивать пробоины. Ему было очень тяжело, хотелось лечь, немного отдохнуть. Но отдыхать еще рано. В тендер все еще поступала вода, да и раненые товарищи нуждались в помощи.
Забив последнюю пробоину, Малафеевский ослабевшими руками кое-как перевязал Слобожанина и Гребешкова. Он уже приготовил бинт, чтобы наложить его на свою грудь. Но не успел. Силы окончательно оставили Владимира, и он потерял сознание.
В госпитале герой-комсомолец умер. Он победил в неравной борьбе ценою собственной жизни. До последнего дыхания выполнил моряк перед Родиной долг комсомольца-воина.
Он защищал Ленинград, и ленинградцы никогда не забудут имени молодого ладожского героя.
Наша Ладога
А. Н. ТАРАСЕНКОВ
Анатолий Кузьмич Тарасенков (1909–1956) — известный критик, литературовед, автор многих книг о советской поэзии и прозе. В годы Великой Отечественной войны редактировал газету „На боевой вахте", работал в газете „Красный Балтийский флот" и в оперативной группе писателей, которой руководил Всеволод Вишневский. В мае 1942 года Анатолий Кузьмич был направлен в газету Ладожской военной флотилии „За Родину".
Ниже публикуются отрывки из дневниковых записей и очерков Анатолия Тарасенкова, написанных им на Ладоге в 1942–1944 годах.
Странное у них название — у этих маленьких и сравнительно тихоходных кораблей, лишь недавно вступивших в строй, но уже успевших сделать большие и полезные дела. «Тендера» — для слуха моряка это звучит непривычно, это скорее из железнодорожного лексикона.
Город, стиснутый блокадой, изобретал. Он создал этот новый тип судов для Ладоги — диковинные железные коробки: не то понтоны, не то большие утюги. Внутрь поставлен автомобильный мотор, приделан руль. Таких «кораблей» было построено много десятков, ленинградцы изготовляли их под бомбежками и артобстрелами и назвали их «тендера».
Изо дня в день несут они свою транспортную службу, делая по нескольку рейсов в сутки. Кто на них плавает? Это в большинстве своем старые, опытные речники, поколение тридцати-тридцатипятилетних людей, успевших за годы пятилеток основательно овладеть своими профессиями. Вот один из лучших тендеров, как правило, перевыполняющий план перевозок. Его старшина Григорий Кнуров до войны был капитаном двухсоттонника в Азовском море, моторист Анатолий Куликов служил механиком гаража под Вологдой, моторист Серафим Иванин и до войны был мотористом, только на сухопутье, строевой Анисим Жуда работал агентом аптекоуправления в Москве.