Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)

Коллектив авторов

Много раненых уложено на носилки руками Рыбиной, перенесено под ее контролем на пароходик, выгружено на берег, отправлено в тыл. Как будто несложно все это, но сколько потребовалось энергии, распорядительности от этой двадцатичетырехлетней женщины, чтобы усталые, подчас придирчиво раздраженные, страдающие люди чувствовали себя как можно более покойно!

Рейс следует за рейсом. Часто не приходится и думать о сне, лишь бы успеть между приемом больных почиститься, помыться…

В первые дни навигации погрузка раненых у Нины Петровны занимала до четырех часов, затем это время свелось к полутора часам.

Однажды

на озере разыгрался шторм. Корабль не мог подойти к пирсу. Пришлось долго отстаиваться на рейде, а к этому пароход не приспособлен. Раненые изрядно проголодались. Нина Петровна раздобыла продукты, организовала для больных чай с бутербродами. С этого дня питание раненых во время рейса через озеро стало обычаем. Нелегко было организовать это в крохотном камбузе, но сказались настойчивость и инициатива Рыбиной.

Был случай — обычный на войне. Пароход пришел поздно, около часа ночи; разгрузили больных, и вдруг в воздухе появились немецкие бомбардировщики. Свист летящих бомб, разрывы совсем рядом с кораблем.

Нина Петровна на боевом посту — на верхней палубе. Медсестры развертывают пункты первой помощи… У корабельного сигнальщика осколком были оторваны два пальца. Несмотря на бомбежку, Рыбина сделала ему перевязку. Раздались стоны из каюты штурмана, и Рыбина бросилась туда: капитан-лейтенант Семенов лежал на полу, истекая кровью, прижав своим телом дверь. Войти в каюту невозможно было. Рыбина выбежала на палубу и через окно пробралась к раненому. Больших трудов стоило остановить кровь, у штурмана был перелом бедра. Рыбина впрыснула морфий, чтобы умерить боль, ввела противостолбнячную сыворотку. С остальными, легко раненными, управилась помощница Рыбиной медсестра Натархина…

А зенитчики тем временем отстаивали корабль. И отстояли его.

Рыбина уже свыклась с кораблем, морская служба пришлась ей по душе. Крепко полюбили ее краснофлотцы и командиры за энергию, за храбрость и трудолюбие.

— Морячка! — говорят о ней. — Настоящая морячка!

И это звучит как высшая похвала.

Ладога — дорога боевая…

НИКОЛАЙ ТИХОНОВ

Николай Семенович Тихонов — известный советский поэт, переводчик и общественный деятель. В годы Великой Отечественной войны находился в блокированном Ленинграде. Как и все ленинградцы, Н. С. Тихонов постоянно интересовался обстановкой на Ладожском озере, на героической трассе — „Дороге жизни", внимательно следил за боевыми делами Ладожской военной флотилии.

Публикуемая ниже статья была напечатана в газете ЛВФ „За Родину" 3 октября 1942 года.

Ранней весной я летел над Ладогой. Зимняя дорога — «Дорога жизни» — кончалась. Уже были разводья. Уже снег почернел, лед ломался. Кончался героический период зимней Ладоги, уходил под воду тот широкий путь, по которому шел бесконечный поток грузов Ленинграду и фронту. Самолет шел почти бреющим полетом, и стало видно, как среди маленьких сосенок и елок стоят вмерзшие в снег крошечные суденышки. Высота делала их небольшие размеры еще более незаметными. Их было много, и, как антенны,

торчали тоненькие мачты в голубом весеннем воздухе.

Но я знал, что это не простая флотилия. Это могучий Ладожский флот с экипажами испытанных моряков. И действительно, наступили дни навигации, и каждое из этих маленьких судов получило свою миссию, свой боевой приказ. На смену воинственному племени дорожников и шоферов пришли отважные моряки. По широкому простору Ладоги устремились всевозможные корабли и кораблики.

Под обстрелом, под бомбежкой перевозили они день за днем пассажиров этого лета: эвакуируемых ленинградцев детей, женщин, перевозили ценные грузы и все, что нужно для обороны великого города.

По волнующейся голубой дороге ладожских вод в город устремились потоки продовольствия и боеприпасов. Ленинград знал хорошо, кому он обязан каждым мешком муки, каждым кулем сахара, каждым ящиком крупы. Ленинград знал, что есть преданные и храбрые дети Родины, которые не выдадут, которые не подведут, которые найдутся в самых трудных обстоятельствах, которых ничем не запугаешь. Это — моряки Ладожской флотилии.

Ленинградцы знали, что работа на Ладоге требует особых качеств. Бурное озеро, враги на берегу, враги в небе, враги, грозящие с севера на воде, — все это презирали и преодолевали ладожские моряки. Простые, суровые люди крепко держали штурвал в своих привычных руках.

Боевая дорога через Ладогу, как и зимой, когда она имела указатели, ледяные домики и регулировщиков, работала полным ходом. Много подвигов совершено скромными бойцами Ладожской флотилии, много сделано славных дел, много опасных переходов совершено с похвальной точностью.

Хорошо поработали ладожцы. Сейчас снова осень. Сентябрьские штормы уже вздымают седые валы и бросают легкие суденышки в водяную бездну, глухо ударяют в берега. Туманы и дожди закрывают горизонт. Все так же непрестанно работают люди Ладоги, видя, что до окончания навигации остались считанные дни.

Дорогие моряки Ладоги! Ленинград, великий боец, отразивший все атаки свирепого врага, закованный в броню, сам наносит врагу сокрушительные удары. Он неприступен благодаря постоянному бодрствованию и совершенствованию своей обороны. Он тоже готовится к новой зиме, блокадной и суровой. Скоро Ладога покроется первым салом, потом и ледяной корой. Наладить дорогу сразу не удастся. Будет перерыв, когда ни корабль, ни грузовик не смогут преодолеть водную преграду.

Прервется аккуратное снабжение. Что это значит? Это значит, что героические моряки Ладоги должны удвоить, утроить свои усилия по перевозкам, должны напрячь все силы, все умение, чтобы больше перевезти, больше закинуть грузов в Ленинград. Надо, чтобы еще и еще выросли запасы для великого города.

Зимой не сделать того, что можно сделать летом, и надо сейчас совершить еще больше рейсов, еще быстрее оборачиваться между пристанями, еще больше брать груза.

Родина переживает грозное время. Враг рвется на юг, не жалея жертв. Но он, истекая кровью, может совершить бешеный прыжок отчаяния и на наш город, может попытаться снова отрезать нас неожиданным ударом. Надо быть наготове, надо быть стойкими и зоркими. Надо быть терпеливыми и запасливыми бойцами. Чем больше даст Ладога Ленинграду запасов продовольствия и боеприпасов, тем спокойнее, тем увереннее будет стоять наш чудесный, прекрасный город.