Лакомый кусочек
Шрифт:
Лен плохо соображал, о чем она говорит. Он надел очки, поглядел на Мэриан через них и снова снял. Потом, не говоря ни слова, выпил еще пива.
— Так она кончила колледж! Как это я не догадался! Вот что получается, когда женщине дают образование! — сказал он саркастически. — Она только набирается идиотских идей.
— Не знаю, не знаю, — сказала Мэриан не без резкости, — некоторым мужчинам образование тоже не идет впрок.
Лен сделал гримасу.
— Ты, конечно, намекаешь на меня? Откуда же я мог знать? Ты-то мне ничего не сказала, а еще друг называется!
— С какой стати я должна была учить
Отчаяние, в котором пребывал Лен, уступило место гневу.
— Стерва! — пробормотал он. — Втянула меня в историю…
На лестнице раздались шаги.
— Ш-ш! Это она, — сказала Мэриан. — Постарайся взять себя в руки!
Она вышла в крошечную прихожую, чтобы встретить Эйнсли.
— Привет! Что я тебе сейчас покажу! — крикнула Эйнсли, весело взбегая по ступенькам. Она бросилась в кухню, выложила на стол пакеты, сняла пальто, непрерывно тараторя: — Ох, сколько везде народу! Но я и еду купила — а мне надо теперь есть за двоих, — и витамины; и вот, смотри: очаровательные фасончики для малюток, полюбуйся! — она вытащила руководство по вязанию и несколько мотков нежно-голубой шерсти.
— Значит, будет мальчик? — спросила Мэриан.
Эйнсли широко раскрыла глаза.
— Ну конечно! Я считаю, что мне надо…
— Вероятно, тебе надо было обсудить кое-что с будущим отцом, прежде чем предпринимать конкретные шаги. Он в гостиной, и, кажется, очень сердит оттого, что с ним не посоветовались. Видишь ли, — Мэриан усмехнулась, — не исключено, что он хотел девочку.
Эйнсли откинула со лба прядь рыжеватых волос.
— Ах вот что! Лен здесь? — сказала она с подчеркнутой холодностью. — Да, мне еще по телефону показалось, что он расстроился.
Эйнсли прошла в гостиную. Мэриан не знала, кто из них двоих больше нуждается в поддержке и кому она стала бы помогать, если бы пришлось выбирать. Она пошла следом за Эйнсли, понимая, что надо выкручиваться, пока не разразился скандал, но не зная, как это сделать.
— Привет, Лен! — сказала Эйнсли как ни в чем не бывало. — Ты повесил трубку, и я не успела все тебе объяснить.
Лен не смотрел на нее.
— Спасибо, мне уже все объяснила Мэриан.
Эйнсли укоризненно поджала губы: ей явно хотелось сделать это самой.
— Кто-то должен был это сделать, — сказала Мэриан с чопорно-постной миной. — Бедняга так мучился!
— Может, и вообще не надо было тебе говорить, — сказала Эйнсли, — но я не вытерпела. Подумать только, я буду матерью! Как я счастлива!
С каждой минутой Лен все больше закипал.
— Зато я, черт подери, не чувствую себя счастливым! — взорвался он наконец. — Значит, ты просто воспользовалась мной? Ну и дурак же я был, думал, ты хрупкий, невинный цветочек! А ты, оказывается, колледж успела кончить! Все вы одним миром мазаны! Я тебя совершенно не интересовал, тебе нужно было только мое тело!
— А тебе от меня что было нужно? — нежным голоском спросила Эйнсли. — Так или иначе, ты ничего не потерял. Все твое — при тебе. И можешь успокоиться — в суд я на тебя подавать не собираюсь.
Лен встал и
— Успокоиться! Ха! Ты заманила меня в ловушку, в психологическую западню! Теперь я обязан смотреть на себя как на отца, а мне это отвратительно! И все потому, что ты, — он задыхался, не в силах освоиться с новой для него мыслью, — ты соблазнила меня! — Он нацелил бутылку в ее сторону. — Теперь я вынужден постоянно думать о таких вещах, как зачатие, ношение плода, беременность. Ты отдаешь себе отчет, какая это для меня нагрузка? Все это омерзительно и непристойно!..
— Не будь идиотом! — сказала Эйнсли. — Это абсолютно естественно и прекрасно. Взаимоотношения матери, и плода — самые нежные, самые близкие! — Она стояла, опираясь о косяк и глядя в окно. — Самые гармоничные…
— А меня тошнит от этого! — прервал ее Лен.
Эйнсли в ярости повернулась к нему.
— Ты демонстрируешь классические симптомы отцовской ревности. Откуда, черт побери, сам-то ты взялся? С Марса прилетел? Или, может быть, твоя мамаша нашла тебя в капусте? Ты, как и все люди, пролежал в материнском чреве целых девять месяцев и…
Лицо у Лена сморщилось.
— Перестань! — крикнул он. — Не напоминай мне! Я этого не вынесу, меня стошнит! Не подходи! завопил он, когда Эйнсли сделала шаг по направлению к нему. — Ты грязная тварь!
Мэриан решила, что у него начинается истерика. Он уселся на ручку дивана и закрыл лицо руками.
— Моя мать, — бормотал он, — моя собственная мать заставила меня съесть зародыш. Она дала мне яйцо на завтрак, и я разбил скорлупу, и там был зародыш; отколупнул верхушку, а там был настоящий зародыш цыпленка, и я отказался его есть, но мать сказала: «Не глупи! Это обыкновенное яйцо!» — она не видела, что в нем цыпленок, и заставила меня его съесть. Я видел его клювик, и лапки, и все-все… — Его передернуло. — Ужасно. Ужасно. Я не выдержу… — он застонал, и плечи его задрожали.
Мэриан растерялась, лицо ее покрылось краской. Но Эйнсли, заботливо воркуя, села рядом с Леном на диван, обняла его и положила его голову себе на плечо.
— Ну будет, будет! — говорила она, укачивая его. Ее волосы упали на его лицо, точно вуаль или паутина. — Хватит! Это будет совсем не цыпленок, а славный, чудный малыш. Чудный малыш!
Мэриан ушла в кухню. Она была возмущена: эти двое вели себя как дети. Эйнсли уже поглупела и начала превращаться в воркующую молодую мать. Ну скажите после этого, что гормоны не обладают чудодейственной силой! Скоро она совсем отупеет и начнет толстеть. Лен тоже проявил себя совершенно по-новому: обнажилось нечто, глубоко спрятанное в его душе, чего Мэриан никогда прежде не замечала. Будто белую личинку, лежавшую в земле, вдруг вытащили на свет и она стала омерзительно корчиться. Удивительно, как легко оказалось привести его в такое состояние. Его скорлупа была, значит, вовсе не такой толстой и твердой, как Мэриан воображала. Это походило на фокус, который они любили показывать в детстве: обхватываешь яйцо обеими руками и сдавливаешь его изо всех сил, а оно не лопается; оно такой идеальной формы, что твоя сила обращается против тебя же самого. Но стоит чуть изменить угол давления — и яйцо трескается, и на ноги тебе льется белок.