Ламбрант-некромант
Шрифт:
— Ч-что? — откровенно удивилась она. — К-какие м-мощи?..
— Флейта где, дура?! — вскипел Павлов, и его глаза пугающе налились огнём.
— К-какая ф-флейта??? — икая и задыхаясь, вопрошала Лера.
— Которую тебе дал твой парень, — пояснил люциферит и заглянул в её испачканное лицо.
Что-то на Доминам Комеденти она была совершенно не похожа. Рыдала, бегала, пускала слёзы, сопли и слюни. Конечно, Ламбранту ещё не приходилось воочию видеть существо, которое было владельцем мёртвых. Но Лера однозначно выглядела
— Н-но он ж-же ум-мер, — сумела только вымолвить Минина и повалилась набок в обмороке.
Люпастор, сидевший рядом, угрюмо запрокинул голову и завыл. Собственно, от такого же возмущения хотелось закричать и Павлову. Столько времени он потратил на поиск этой погремушки Леры, чтобы в итоге не получить ни флейты, ни Доминам Комеденти. В гневе Ламбрант пнул ближайший надгробный камень, и тот с треском грохнулся на аллею.
— Так чё, мне раствор-то замешивать? — появился из склепа Нетленкин с оцарапанной щекой.
— Нет! — рявкнул люциферит, раздумывая, что же ему делать дальше.
— А чё не так-то? — полюбопытствовал Гаврила, с интересом уставившись на недвижимую Минину.
— Ты с Падериным хорошо знаком? — спросил Павлов, приблизившись к стриптизёру и заглянув ему в лицо горящими глазами.
От такого неприятного взгляда Нетленкина передёрнуло. Он напряг память, пытаясь вообще найти в ней эту фамилию.
— Ты же продал ему порно, — добавил Ламбрант. — Неужели вы на почве извращений не общались?
— Не, — замотал головой парень, и его пробила протяжная отрыжка.
— Да уж, придётся использовать то, что есть в наличии, — мрачно улыбнулся Павлов, переведя взгляд на лежащую между склепами девушку. — Нечто подобное я уже устраивал против одного фрукта. Похитил его любовницу, выманил в удобное мне место и прикончил, как винную мушку. — Люциферит хлопнул ладонями, напугав этим внезапным жестом полупьяного Гаврилу. — И мокрого места от него не осталось…
— Круто, — прогудел стриптизёр, глядя на руку своего похитителя. — А чё сделал этот чувак?
— Всего лишь убил меня и моего наставника, — ухмыльнулся Ламбрант и направился к аллее. — Бери эту лысую дурочку и тащи обратно в машину.
Люпастор радостно побежал следом за хозяином. А Гаврила поднял оглушённую истерикой девушку и, пошатываясь, зашагал вдоль могил.
— Спать охота, — пожаловался он, пробираясь мимо ржавых оград.
— Сейчас попьёшь волшебной водички из ванны Падериных, — парировал Павлов. — И сон как рукой снимет!
Аналогичным образом думал следователь Тронин, сидя за чашкой горячего кофе в квартире Володарёвых. Ему казалось, что ещё пара глотков, и сонливость отступит. Элина Евгеньевна, мать обвиняемого по его делу, внимательно читала постановление о заключении под стражу и силилась не начать истерику.
— Какой-то бред, — призналась она. — Павлик не мог устроить весь этот шалман. Он вообще в
— Ну да, ещё и на нервах, — саркастически подметил Степан Игоревич. — Валентин Охтин сказал, что Вы адекватный человек и прекрасно знаете, чем занимается Ваш сын.
— Ох уж эти Охтины! — нервно воскликнула женщина. — Всю жизнь нам испортили!
— Это как же? — полюбопытствовал следователь, убирая постановление в кожаную папку.
— Я же разведена с отцом Валика, — угрюмо поведала мать Павлова. — В браке-то меньше полугода побыли, а они теперь нас преследуют. Особенно вот Павлика, как будто он их родственник какой-то. Ведь это из-за Охтина закрыли институт, в котором учился Павлуша!
— Может быть, потому что Ваш сын замешан в гибели четверых сокурсников? — напомнил Тронин, глотнув ещё немного кофе.
— Так а как? Они были сатанистами, сами там что-то в этой церквушке устроили, сгорели в итоге все. А виноват что, Павлик?
— А Вы полагаете, что он никакого отношения к сатанистам не имеет?
— Не имеет, — уверенно заявила Элина Евгеньевна. — Вот за его дружка Сашу Молохова я ручаться не могу. Он вроде чем-то таким увлекался, даже выглядел соответствующе. Ну, красил волосы в чёрный цвет, носил цепи, пентаграммы, всякие такие странные украшения… В общем, по молодости все мы бунтари.
Женщина улыбнулась и подлила кофе в чашку Степана Игоревича, чему тот был благодарен. Не каждый родственник обвиняемого по его делу будет вот так угощать следователя у себя на кухне.
— Неужели и Вы? — уточнил Тронин, вытащив из вазы шоколадную конфету.
— Я-то вообще жила в Твери, развлечений там было предостаточно, — с ностальгией вспомнила мать Павлова. — Москва, опять же, недалеко. А здесь скука смертная, власти ничего для молодёжи увлекательного не придумывают. Поэтому не удивительно, что они сами находят себе подобное хобби.
— Друг друга убивать, странное хобби для провинции, — заключил Степан Игоревич. — А где сейчас этот Молохов? По-прежнему водит дружбу с Вашим сыном?
— Нет, он, знаете ли, пропал. Вроде в Москве одно время жил, потом возвращался, тоже всё в какие-то непонятные дела пытался Павлика вовлечь. Но я вовремя всё это пресекла на корню! Ничего такого больше нету. Паша занялся активно музыкой, рок-группу вот сколотил, репетируют в гараже, никому не мешают. Выступают в клубах и на фестивалях даже.
— Тяжёлый рок это любимая тема сатанистов, — подметил следователь, шелестя конфетным фантиком. — Опять же вон друзья Вашего сына, с Ваших же слов, чем-то таким увлекались. Да и сейчас есть неопровержимые доказательства, что Ваш Павел, он же Павлов, он же Лампов, напрямую связан с двумя групповыми убийствами.