Лампа Ночи

Вэнс Джек Холбрук

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

«Фарсан» благополучно добрался до Камбервелла и сделал посадку в Танцигском космопорте. Четыре члена команды опечатали судно, прошли таможенные формальности и вышли на прохладный воздух Танцига.

Перед ними расстилалась улица, ведущая в старинный город, где узкими рядами стояли дома с высокими крышами и фахверковыми стенами. В отдалении, паря над городом, возвышались три колосса, полускрытые дымкой, а поблизости виднелся еще один монумент, на постаменте которого было

высечено: «Исполнителю благодеяний и кар от очередной из множества подданных».

На выходе из терминала Джейро замедлил шаги, почувствовав, что окружающее что-то пробуждает в его памяти, какой-то подсознательный резонанс, намек, проблеск. Однако едва он попытался осмыслить ощущение, оно ушло. Что это было? Мгновение прохлады? Далекая дымка? Линия островерхих крыш? Фахверковые стены? Или до головокружения знакомый запах?

Джейро заметил, что Скёрл смотрит на него, не отрываясь. Он привык считать, что прекрасно умеет держать себя в руках, но в последнее время Скёрл стала угадывать тончайшие нюансы его состояний. Иногда ему казалось, что она знает его даже лучше, чем он сам.

– О чем ты думаешь? – улыбнулась девушка.

– Ни о чем конкретном.

– Нет, не так. Твое лицо очень изменилось.

– Знаешь, есть такое странное слово «фриссон». Не знаю, правильно ли я его сейчас употребляю, но, по-моему, это именно то, что я в данный момент чувствую.

– Никогда не слышала такого слова. На что оно похоже? Я имею в виду состояние?

– Словно холодная дрожь пробегает сзади по шее.

– Никогда ничего такого не чувствовала, – призналась Скёрл.

– Разумеется! С чего бы тебе это чувствовать?

– С того, что я очень часто чувствую точно то же, что и ты. Между нами существует настоящая телепатическая связь.

– Да, наверное…

На открытом омнибусе они добрались до центра города, и там какая-то старуха показала им, где находится Бюро Общественных Записей. Два часа путешественники просматривали компьютерные файлы и различные бумаги, но не нашли никакого упоминания ни о Джамиль Майхак, ни о ее маленьком сыне.

Затем все вернулись на «Фарсан», забрались во флиттер и снова поднялись в воздух, взяв курс на восток, в направлении Шронка. Они летели над дорогами, заканчивавшимися у многочисленных ферм, над заливными лугами, заросшими густой травой, над деревушками все тех же фахверковых домов под черепичными крышами. Вот впереди показался Вайчинг-Хиллз: скопление коричнево-желтых холмов и словно по линейке обрезанных хребтов. Дальше до горизонта тянулась Дикоягодная степь с несколькими разбросанными тут и там фермами и тропинками, петляющими между холмами. Дорога на юг действительно вела к маленькому городишке Шронку.

Флиттер пересек горы, свернул на юг, полетел над дорогой в Шронк и, наконец, приземлился на городской площади. На все их расспросы прохожие неизменно указывали им в сторону здания муниципального госпиталя, который, в отличие от всех прочих построек, был не фахверковым, а сложенным из крупных гранитных блоков, перекрытых ровной бетонной крышей.

Джейро долго с интересом рассматривал

здание, но никаких воспоминаний оно в его памяти так и не вызвало. В свой предыдущий визит сюда он был скорее мертв, чем жив.

Доктор Фексель работал здесь по-прежнему, он сразу же вспомнил растерзанное тело маленького мальчика.

– Я тогда сразу подумал, несмотря на весь цинизм такой мысли, что из этого пациента получился бы прекрасный экспонат для моего анатомического кабинета, поскольку у него имелись все виды травм, какие только описаны в учебниках.

Скёрл похлопала Джейро по плечу.

– Но получилось нечто получше, правда?

Фексель с радостью согласился.

– Этим он обязан не только достижениям современной медицины, но и талантам доктора Соулека, да и моим тоже, не говоря уже о том, что доктор Уониш сделал все возможное, чтобы сохранить его сознание, поскольку оно было готово развалиться под натиском чудовищной истерии. Это было нечто неслыханное – мощные пароксизмы страха и гнева. Вы так и не узнали их причин, молодой человек?

– Увы, все это так и осталось тайной, – вздохнул Джейро.

– Удивительно! Позвольте, я свяжусь сейчас с доктором Уонишем. Он в своем офисе в Танциге и, уверен, поговорит с вами с большим удовольствием.

Фексель наладил связь, и на экране показалось бородатое лицо. Как только Уонишу рассказали, кто перед ним, глаза его заблестели.

– Отлично помню ваш случай! Нужно было срочно модифицировать память, поскольку вы вспоминали нечто крайне травмирующее, и реакция на это убила бы вас.

Джейро вздрогнул.

– Я уже почти боюсь узнать правду.

– Так вы по-прежнему ничего не знаете о том периоде вашей жизни?

Очень мало. Именно поэтому мы сюда и приехали.

И ваша память никак не пыталась проснуться?

– Не совсем. Иногда мелькают два мимолетных воспоминания, всегда одни и те же. А иногда я слышу голос матери, хотя слов разобрать не могу.

– Возможно, сломанные матрицы пытаются восстановиться, так что не удивляйтесь, если начнут всплывать еще какие-то фрагменты.

– Но можете ли вы ускорить или хотя бы как-то направить этот процесс?

– Боюсь, что нет, – подумав, ответил Уониш. – Думать надо о другом. Если ваша память вернется, вы, возможно, жестоко пожалеете об этом.

– Даже если так, я хочу знать правду.

– Было приятно поговорить с вами, – тут же заторопился Уониш. – Желаю вам удачи во всех начинаниях и приключениях.

– Спасибо.

Путешественники вернулись на флиттер и отправились на север вдоль неширокой дороги, зажатой между степью справа и холмами Вайчинг-Хиллз слева. Они пролетели над дорогой уже около пяти миль, как Джейро вдруг занервничал. Где-то здесь прятались страх и боль. Ощущение это становилось все сильнее, словно поврежденные матрицы его сознания действительно срастались и оживали. Юноша почти чувствовал жар солнца на обнаженной коже, камешки, царапающие колени, торжествующие крики каких-то обступивших его теней и удары палок, сыпавшихся на него со свистящим звуком.