Ландскнехт. Победителей не судят

Штейн Алексей

– Мастер Ури, Вы ознакомили нашего друга с возникшей проблемой?

– Да, Олвин... И не надо этого казенного тона, я мастера Йохана не очень давно знаю, но мы неплохо сдружились... И тем более обидно, что так вышло! Неужели нельзя ничего сделать, Олвин?

– Ури, ты же знаешь, после всех этих дел... особенно в Улле... В Совете постоянно идет подковерная грызня, все сводят старые и новые счеты. Даже если бы я вдруг рискнул, то другие... Я принес деньги, мастер... Йохан. К сожалению, тут, пожалуй, ничего нельзя поделать... Ури, что ты так кривишься?

– Да... демонова печенка... Я уже внес деньги на майорский патент! Демонову мать в три хвоста! Йохан, я отдам деньги в ближайшее время! Жалованье у майора солидное...

– Ури, первые полгода ты будешь получать немногим больше, чем сейчас - грустно оборвал излияния капитана Олвин - Полковая казна, офицерский клуб, и прочее и прочее...

– Такую-то мать... Олвин, ты можешь мне ссудить денег?

– Ну... совсем без процентов, Ури, даже в знак нашей дружбы, увы, не смогу. Но... по минимальной ставке...

– Извините, мастер Олвин - позволил я себе вмешаться, решив, что ссудить Ури денег я и сам смогу, если под минимальный-то процент, а у товарища, наверное, самолет на работу вот-вот улетает.

Надо побыстрее расставить все точки, и пусть сваливает, а дальше мы сами уж разберемся.
– Я так понимаю, что вариантов решения проблемы никаких нет?

– Ну...
– несколько задумался Олвин - Вообще-то... есть теоретические возможности, но, боюсь, что Вам они вряд ли подойдут...

– Олвин? Есть варианты?
– аж подскочил моментально взбодрившийся капитан. Вот чорт, я ж чисто так спросил, разговор закруглить...

Я не учел особенностей законодательства... да вообще всего уклада, этики и морали Союза! Торгаши. Купцы. Негоцианты, мать их дышлом. То, что нельзя по закону - всегда можно за деньги! Впрочем, тут поступили даже хитрее. Можно было и иногороднему вписаться в должность. Но - только гражданину Союза. Меня это устраивало, но было и еще условие - гражданин должен был таки осесть в Рюгеле, и не просто так. А не иначе как с приобретением недвижимости. Адрес и прописка, хе-хе. Ну, или попросту можно и снимать, но - извольте оплатить счет сразу на все три года проживания... Что никуда не делся. Кстати и недвижимость в этом случае обременялась - три года ее нельзя продать обратно. Вот такие понимаешь методы привлечения инвестиций в городскую экономику... Разумеется, примерно со слов Ури оповещенный о моем статусе - свежеиспеченный отставной лейтенант рисской армии, пусть и после войны и с трофеями, Олвин расценивал такой вариант для меня как неприемлемый. Но я-то в принципе вполне могу себе позволить! Правда, это означает таки осесть в Рюгеле минимум на три года... Хотя, почему же? Я ведь, если припрет, могу разорвать контракт, и запросто уехать. А что дом... Так сдать его, и всего делов! Денежка три года капает, а потом и продать...

– Мастер Олвин, я понял суть - как можно вежливее прервал я чиновника.
– Знаете... этот вариант меня бы устроил...
– оба собеседника несколько обалдело посмотрели на меня, а я продолжаю - Но, дело-то вот в чем - все же покупка жилья - дело не быстрое и требует времени - ну, не могу же я купить первый попавшийся курятник! А вопрос со службой хотелось бы решить прямо сегодня... Может, обойдемся гарантийным письмом, с моим обязательством в приобретении недвижимости в Рюгеле... скажем, в какой-то определенный срок после подписания контракта о найме в ланд-милицию?

– Да? ... Хм.. Да! Конечно, такая возможность в законе есть!
– пришел в себя Олвин - Но... мастер Йохан... Вы должны понимать... нет, никто не сомневается в Вашем слове, но... Необходимо будет предоставить... Гарантии Вашей платежеспособности... Поймите правильно, Казначейская Палата - это серьезная организация, и она...

– Я понял, мастер Олвин. Письмо из Рюгельского банка о состоянии моего счета Палату устроит?
– бедняга Ури, он аж рот открыл от удивления.

– Вполне... Мастер Йохан. Вполне. Но представить его надо будет сегодня. И... я хотел бы увидеть его до того, как Вы его отдадите комиссии.
– Олвин уже пришел в себя, и вполне деловит, и, похоже, немного мне не доверяет - Вы могли бы принести это письмо к половине двенадцатого... Да лучше всего сюда же! Мы Вас тут подождем.

– Отчего же нет...
– несколько рисуясь, посмотрел на свои 'Бару' - Пожалуй, я успею, банк вот-вот откроется... Пожалуй, я не буду откладывать это. Господа, позвольте оставить вас...

Выписку из банка я получил без малейших проблем. С одного из счетов - деньги я поделил на несколько счетов, для удобства пользования, и вот теперь, даже не с самого крупного, получил выписку. Счет был солидный, и на приличный домик, даже в городской черте, в смысле внутри стен - вполне хватило бы. Когда я, спустя полчаса, принес бумагу, друзья все еще были на месте, что-то горячо обсуждая. Посмотрев на выписку (профессионально оценив подлинность, буквально мельком - очевидно, неплохой стаж), Олвин удивленно вскинул брови, и хмыкнул уважительно. А на капитана было просто больно смотреть. Он не смог сдержаться, и кусал кончик уса, с выражением 'Чорт, ну как я так мог продешевить!'. Богатством хвастаться нехорошо, но иногда, в такие моменты - так приятно... Олвин тут же, кликнув хозяина, потребовал принести письменный прибор, что тоже не вызвало удивления - тоже, поди, не впервой.... А может. И вовсе тут так принято - купеческий город, торговый. Накропал я гарантийку, насчет покупки недвижимости, приложил выписку, и даже, от себя уже, вписал предложение о внесении означенной в выписке суммы на счет города с составлением контракта. Ну, как положено - я обязуюсь приобрести жилье, после чего могу снять со счета остаток суммы - а до того сумма пребывает в гарантии города. Что, мол, не пропью я ее. А коли я не приобрету в течение отведенного месяца, и контракт на службу будет расторгнут - город мне возвращает средства, за вычетом штрафа в размере... Олвин, прочтя, аж крякнул... и предложил, в знак расположения, разумеется, добавить, что предлагаю я это по совету городского советника Олвина. Жук, но почему бы и нет? Зато теперь мое дело верное. Ури грыз трубку, наблюдая меня с некоторой даже задумчивостью, во взгляде читалось что-то вроде 'Как же я тебя, суку ушлую, раньше не разгадал...'. А я что? Я просто вот дружески помог человеку... теперь у меня... ну, не то что в друзьях, конечно, но в хороших непростотак знакомых - целый городской советник... Не имей сто рублей, а ишака привязывай.

Надо ли говорить что решение о подписании со мной контракта комиссия, конечно же, единогласно приняла...

***

Служба оказалась весьма специфической. В Северном пригороде находилась база милиции, но реально там редко когда можно было встретить много народу - разве учения какие проходили бы, как мне рассказывали. Там я всего лишь оформился, поставился на учет, причем в отличие от армии - свое оружие тут полюбому обязательно, ничего не выдают, даже патроны. Ну, хоть сэкономил. С войны я даже гранат с собой по привычке привез, хотя ума хватило не светить, на всякий случай. Вообще странная организация, какой-то то ли пережиток толи наоборот

зачаток... Служба по графику - неделя через неделю. Ибо нехрен, тем более что чаще всего за пределами города служба, куда еще добраться надо. Оплата... грустная. Два желтяка в месяц - я у Вергена по идее больше получал, как временный взводный. Хотя по мирному времени и то хлеб, но.... На офицерской-то должности. Опять же - должность не поймешь - офицерская ли? В ланд-милиции своя система званий, рядовые резервисты-милиционеры вообще появляются в поле зрения только по большим учениям или в серьезном деле. И денег не получают, разве что какие-то льготы по налогам, ну и прочие ништяки незначительные, стаж там выслуга, еще что-то. Урядники - туда пишут бывших сержантов - появляются в управе минимум раз в месяц на сборы и их довольно часто привлекают еще на усиление - что-то там им за это капает финансово, но немного. Тоже конечно больше за статус вкалывают, за налоговые льготы и прочее. А вот основной постоянный состав - это все мы, грешные, бывшие старшины и офицеры - именовался вахмистрами. То есть по-армейски получалось, что это даже и не офицеры... ну или унтер-офицеры, чорт его разберет, как правильно. Настоящие офицеры в этой структуре именовались сотниками, и занимались исключительно штабной работой, туда попасть без блата сильного - просто нереально. Да не больно-то и хотелось. В ланд-милиции исключительно пехота имеется - конные отряды создает при себе жандармерия, и туда просто так не попадешь - хотя после долгой и беспорочной службы в ландах - можно пробовать. От казны мне полагалась разве что форма - и на том спасибо. Форма тут у милиции схожа с союзной армейской, довольно удобная, на мой взгляд. Эдакий френч со здоровенными карманами, с капюшоном - по виду вроде старинной куртки М-шестьдесят-пять австрийской. Штаны обычного вида, с удобными накладными карманами на бедрах, сапоги, да кепка. Кепка, правда, дурацкая, чем-то напоминает дебильную польскую конфедератку, или фуражку угловатую американских полицейских тридцатых годов. Смотрюсь я в ней совсем идиотом, но, в конце концов, я теперь милиционер, как же мне еще выглядеть. Хорошо хоть гаишного жезла и свистка не дают, тут это не в моде... Зато есть в комплекте, и шикарная, то ли кирза какая, то ли вовсе кожа - плащ-палатка. Положена только полевым офицерам, то есть нам. Звания тут обозначаются вовсе просто - никаких тебе погонов - просто шеврон-нашивка на рукаве. У урядников один угол, у нас - два, у сотников - три. А кто старший в карауле или группе - тому на грудь значок. А вообще-то все друг друга знают в лицо. Потому что в городе дураков не так много, а после введения советником Олвиным новых правил по приему на службу в плане обеспечения недвижимостью - иногородних дураков и вовсе почти не стало. Форма у милицаев по цвету отличается от армейской, более табачного цвета. Потому нас тут население обзывает 'клопами' - но не настолько уничижительно и ненавидяще, как красные мундиры сборщиков налогов на севере. Скорее так, беззлобно - ибо населению от ланд-милиции горя немного, разве кто попадется с контрабандой какой или еще с чем нехорошим... ну так сам виноват. Не надо было попадаться. В Союзе, кстати говоря, сборщиков налогов нету, чтоб мундиры носили. Тут все цивилизовано. Сам платишь, сколько обязан... а если не заплатил - вот тогда к тебе и придут. И предупреждать не станут - ибо очень тут серьезное преступление - неуплата налогов. За контрабанду и даже убийство стражника или милиционера в перестрелке всего лишь на несколько лет могут в тюрьму посадить. А за налоги - имущество опишут, и если не хватит - в рабство продадут. Так что сборщиков налогов в Союзе нет. А вот лесные клопики как раз табачного цвета водятся в зарослях дикой ежевики.

Сама служба проходит как и положено такой службе - неутомительно и бестолково. За прошедшие служебные две недели, я успел побывать сначала в карауле на Восточной Заставе, тупо пролеживая топчан вместе с товарищами - нас кинули 'на усиление' крутивших что-то свое погранцов и таможенников. Прокрутили без нас, даже бока отлежать не успел. Потом прошлись бестолковой облавой по приморскому редколесью за Западной - серьезное мероприятие, с обеспечением палатками и горячей пищей, на трое суток! Естественно, ничего почти не нашли, кроме пары пустых старых тайников-схоронов, и никого не поймали, кроме нескольких люмпенов, рискнувших забраться подальше от города на сбор плавника. На топливо собирают - сушат и продают, неплохой, кстати, приработок, для деклассированных, вот только в городской черте конкуренция велика, так и выбираются самые лихие на запад, хотя места тут не самые уютные - увидишь чего не то, что век бы не видеть - тебе голову и прострелят. И главное никто ж и не почешется за такого оборванца. Труп один, кстати, обглоданный и засохший, ветрами из песка выточенный - тоже нашли. Одно хорошо - за эти тяготы и лишения по гривне в день премии выписывают. Тридцать серебряков за прогулку с пикником, пусть и под дождиком небольшим. Старички, которым я обещался в конце месяца проставиться, говорили - мол, повезло, сразу пришел и наудачу попал, да чтоб в мою смену - так-то нечасто такое, раз в квартал, а то и реже, тут последний раз еще до войны было. На вторую неделю выпала скучная служба на охране шлюза у начала Северного Канала. Унылая офицерская караулка, полное отсутствие алкоголя, который неплохо заменял чифирь, скука, байки товарищей, надоедающие на третий день, и единственное развлечение - идти отстоять свою смену в будке на вышке. Надо срочно затариться какими-то книгами, иначе тут от скуки можно поправиться на несколько килограммов за месяц. Или жопу до синяков отлежать. Хорошо, что я в пожарные не пошел устраиваться...

Однако практически любая работа приносит радость. Тем, что трудовыебудни заканчиваются, и впереди - выходные. А тут при таком графике - цельная неделя выходных. И после такой службы жажда деятельности нападает невероятная. За первую неделю выходных я уже успел и отмокнуть в бане, и пообщаться с той же девицей с пониженной социальной ответственностью, благо и обитал я пока в той же гостинице, даром, что все вещи и собака переселились к Бельмондо. Я его навестил, собакен обрадовался.... Хоть кто-то мне тут радуется, уже неплохо. Придя в вид, начал вылезть в город на шоппинг. Подогнал форму и отдал в перешивку армейскую портупею - пусть подгонят под новую форму, посетил в очередной раз цирюльника - пора стричься, заодно от скуки сменил очередной раз имидж. Побрил голову под ноль, а усы оставил в стиле советской армии семидесятых - дядька у меня так ходил, я в детстве его таким помнил. Померил подогнанную форму, нацепил дурацкую фураньку, над которой старательно поработал местный кутюрье из Припортового. Не, ничего, так уже лучше, не совсем дурак, просто так выгляжу.