Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов
Шрифт:
— Чтобы делать… Ты не поймёшь! Нихрена вы, людишки, не понимаете! Я ловил огромных, в общем, существ, или не существ, в общем, живых организмов, давил их, мял, выдавливая из них ци и остатки мерзотной вредной сущности. А затем в огромный котёл добавлял… всё это, добавлял также одно растение, в общем. Собирал много зёрен растения, собранных рабами. И потом мы все вместе устраивали огромное торжество…
— Ты был пивоваром!
Серёжа остановился, как вкопанный. Остолбенел буквально, а затем с ошарашенным видом кивнул.
—
— Отлично. А потом?
— Потом мой клан был уничтожен. Я принял должный облик и спустился с гор в Жёлтые Пустоши, чтобы жениться на Серебристой Поросли.
— Да? А как вы оказались здесь? И… зачем.
И тут яогай-балагур мигом изменился в лице. Остановился, заметно протрезвел. наклонился, вперив в меня лицо, а глаза снова налились красным.
— Никогда не спрашивай об этом меня, человек. И никого из моей семьи. Это вопросы, знать ответы на которые тебе либо слишком рано, либо слишком поздно. Тем более — я не дам ответа на них внуку Юйчи Гуна.
Ну, я тоже протрезвел.
— Ты… знал моего деда?
— И об этом ты нас не спрашивай! Никого из нас.
Отрезок пути до площади мы шли молча. Ввалились в ресторан, где к нам тут же подскочил уже знакомый официант.
— О, господин Гун… Господина У и господина Би сейчас нет в здании, если у вас какие-то вопросы…
— Человека тут знают? — хмыкнул яогай.
— Это… мой ресторан! — сделал я широкий жест рукой, но затем, всё же, поправил сам себя. — С его хозяевами есть некоторые отношения.
— О чём… на каком языке вы говорите, господин Гун?! Русский? — испугался официант. — Я не говорить рюски!
«Переключение» речевых центров на китайский произошло с небольшой задержкой.
— Всё в порядке. Посади-ка нас в вип-зале. И принеси… барную карту. У меня тут небольшое состязание со старым… другом.
— Но… в вип-зале не положено людям не из ограниченного круга гостей. Да ещё и иностранцам.
— Посади нас быстро в вип-зал, мелкий пронырливый говнюк, — приказал низким басом яогай, сверкнув глазами.
— К… конечно, конечно.
Ну, мы уселись в зале. Помимо нас там сидела троица парней.
— Почему иностранец в этом зале? — услышал я недовольный ропот.
Второй обернулся — и я его узнал.
— Гляди-ка, — сказал он, обернувшись. — Так это же Великолепный Чан. Тот самый, который наехал на меня в больнице пару недель назад.
— Он тогда из-за девок своих только нас победил, — услышал я голос второго, его я не помнил, но наверняка он был один из тех же, из больницы. — Что, может, отомстим?
— Да пошел он… — сказал второй. — Уж больно тот белeсый крупный.
А третий согласился.
— Давай.
Ха!! Они втроем? Против нас двоих? Серьeзно? Да Серeжа их размотает с одного удара. Был ещe более простой вариант — дипломатия, воззвать к авторитету через
— Что, решили ко мне лезть? Нас двое, парни. А вас трое. Но наше двое как…
— Нет! — вдруг рявкнул Серeжа. — Ты один, Чан. Я не буду бить этих людей.
Парни довольно ухмыльнулись и втроем встали из-за стола.
Мда уж. Такой подлянки от своего собутыльника я не ожидал — и от своих промилле в крови. А ведь Сян предупреждала!
Глава 52
От «Кантонской Красавицы» до «Холодной Войны»
Негодованию моему не было предела.
— Серeжа, твою налево! Это как называется? Это предательство!
— Тебе не понять! — рявкнул в ответ яогай. — Есть правила. Я в день испытания не собираюсь убивать людей. Это будет плохим знаком.
— Так зачем убивать? Так, слегка поколотим?
Серeжа покачал головой.
— Это так не работает. Я себя не контролирую, когда пьян. Эти несчастные умрут, как только я ввяжусь в схватку.
На миг задиры опешили, но очень скоро один из них скомандовал:
— Да что вы его боитесь! Он же лыка не вяжет! И этот здоровяк тоже!
Драка началась очень быстро. Удары посыпались с двух сторон, и, конечно, первые из них я пропустил.
Прямо в морду и в плечо.
Стало больно, очень больно. От этой боли я достаточно неплохо протрезвел. Что ж, наш стол перевернулся в воздухе, припечатав по мордам сразу двоих. Третий оттащил упавших в сторону, сам резво перепрыгнул через стол, схватил барную табуретку, намереваясь использовать ее как дубинку.
— А это по правилам? — спросил я. — Я думал, что мы чисто на кулачках разбираемся, по-мужски.
— Правила здесь… устанавливаю я! — проорал третий.ё
— Хм! — недовольно хмыкнул мой яогай, сверкнув алыми глазами.
И тут же спорная табуретка рассыпалась в труху. Пока противник осознавал произошедшее — получил от меня в челюсть и временно вышел из боя.
Упавшие тем временем оклемались, ощупали ушибы, стерли кровь из-под разбитых носов.
— На кулаках, говоришь? Ладно, сейчас будет тебе на кулаках, — сказал один из них.
Он засучил рукава рубахи, нахмурился, пошел в мою сторону — а на меня что-то накатило. Вспомнились бои без правил, которые крутили по зомбоящику, когда был мелким. Реального толку от тамошних приемов — никаких, но я решил выпендриться. В последний момент, когда он был совсем рядом, я запрыгнул на стул, оттуда — на шаткий столик, чудом удержавшись на ногах. А затем подпрыонул и рухнул на опешевшего парня, выставив вперед локоть.
Вязкость ци, конечно, я не учел — полет моего локтя с двухметровой высоты вышел не таким уж стремительным.