Ларт Многодобрый

Плахотникова Елена

Как может солнце светить днем и ночью, не знаю. Чего не видел, того не ведаю. Но, похоже, нечто странное и глобальное тут происходит регулярно. Не каждый месяц или год, но и не раз в тысячу лет. Люди помнят и даже отсчет ведут: «за три сезона до Прихода Карающей» или «он пережил два Прихода» (той же самой Карающей или, проще говоря, красного солнца, что светит якобы и днем и ночью).

Вот как занесло меня: от гор Богудала – к мифологии этого мира! А ведь только на секунду отвлекся, и куда мысль ускакала… На привязи надо бы их держать. В строгом ошейнике. А то хрен знает до чего додуматься можно. Странного. Или страшного. Мне один умник как-то говорил, что мысль материальна. И вроде как на полном серьезе он это сказал.

Русским языком. Но повторить его лекцию, да еще на трезвую голову… Всего-то и запомнилось: «…Фильтруй не только базар, Лёха, но и мысли, ибо они…» Может, он прав и мне лучше какой-то прикол сейчас вспомнить, а не ужасы минувших дней? Чего-нибудь реально смешное, что не только под водочку и селедочку идет.

Блин, как назло, ничего веселого не вспоминается! Одна лабудень в голове вертится. А ведь было же, было! И в институте, и в армии, и в клинике. Даже просто так, по жизни, и то бывало. Много всего, а вспомнилась почему-то толстая баба в трамвае. Ей сиденье неудобное попалось. С болтом. Мы такие «сексуальным стулом» называли. Так она всю дорогу ерзала и бурчала. Мол, о людях совсем не заботятся, болт, мол, с краю. Но так и не встала. А я не понял, что ее так возмутило: что болт или то… что с краю он. Мальком был, не додумался спросить. Хотя за такой вопросик обозвала б как-нибудь. Наверняка. У нас ведь народ простой, редко говорит стихами. И добрый – не сразу бьет, сначала ругает. Но, ясное дело, не без странностей. А у кого их нет? И за границей есть, и у нас. Только там каждую странность лелеют, как редкий цветок, ходят с ней к психоаналитику, хвалятся перед знакомыми и мемуары пишут. У нас же на все странности ложат болт – на сорок шесть, с левой резьбой – и живут себе. А кому не нравится – им же хуже. Им же среди нас, странных, жить приходится.

Ну бабы они все странные. Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь. Взять хотя бы моих бывших – Ларку с Натахой. Обе классные девахи, даже похожи немного, одинаковый возраст и образование, но характеры!.. Как день и ночь. Летний день и зимняя ночь. Ларка без сотни баксов из дому не выйдет – голой, босой и нищей себя чувствует. А Натка с десяткой в кармане – самая богатая и счастливая во всем городе. А может, и во всем мире. Это про нее Рустам придумал:

Наталы, Наталы, Наталы,Всо работаэш ты за рублы.Ты хады у кабак до мэнэ —Палучат будэш толко у.э.

Всякий раз пел, как ее видел. А Натаха смеялась: «Рустик, из меня такая же стриптизерша, как из тебя воспитатель детского сада». Но она заходила в бар «У Рустама» раз или два в месяц. А для Ларки это дорого, хоть получает в «зеленых» столько, сколько Натаха в «деревянных». И все равно ноет: «мало» и занимает у Натахи на такси. А та дает. И довольна своей работой, зарплатой и жизнью.

Такая вот необъяснимая причуда психики. У обеих.

А может, и у меня.

Сижу вот, делаю из чистого листа грязный. Словно мне заняться больше нечем.

Санут-то уже ушел.

Пора бросать это глупое дело и греть постель. Меня же Марла ждет!

Я еще не рассказывал о ней? Тогда это еще впереди. Если будет настроение. И голову мне не откусят этой ночью. За опоздание.

4

С Марлой я познакомился в обжорно-спальном заведении Ранула. В первый вечер, кажется. Или уже во второй? Теперь и не вспомнить точно. Дней десять прошло, а то и больше. Хотя эта точность мне до левой задней. Главное, что мы встретились и познакомились, а все остальное…

Марла ростом с меня. Или с Аду Абрамовну. Только раза в полтора тоньше ее. Аккурат мой любимый размер. И волосы такие же – черные, блестящие, только короче. В общем,

баба что надо. А голос!.. Низкий, грудной. Напоминает мурлыканье кошки. Большой, полосатой и настолько сытой, что лень ей открыть глаз или дернуть лапой. Но подойти, погладить «кису» – тут нужна смелость. И ловкость исключительная. Или глупость. Тоже исключительная. Пришлось мне как-то иметь дело с таким «смелым» – если ловкости нет, решетка вряд ли защитит, – спас ему три пальца из пяти. По кусочкам, можно сказать, собрал. А он недовольным остался. Требовал и те два, что тигр проглотить успел. Но промывать зверю желудок… Да и вряд ли б это помогло. Часа три прошло после «контакта». Не меньше.

Вот и Марла из той же породы – крупнохищной. Такую бабу не удивишь силой или деньгами, с такой… разговаривать надо. День разговаривать, два и при этом никакого намека на интим. Поговорил и ушел, опять поговорил и опять ушел – тогда она сама придет. Проверенный метод. Всегда срабатывал. С такими. Сработал и в этот раз. Даже раньше, чем я думал.

Только потом я узнал, что баба она скромная: ничего ни у кого не просит – сама берет то, чего ей надо. И никогда никого не уговаривает – не любит она много болтать. Свести бы ее с Меченым, так дети вообще без языка родятся.

Но это я сейчас такой умный, а дней десять назад я еще и смелым был. До потери защитных инстинктов. Сам подошел к ней и заговорил. Удивил и Марлу, и всех остальных. Кто мой «подвиг» лицезреть сподобился. Марлу-то хорошо знали, а меня первый раз в том кабаке видели. И то, что я знаком с его хозяином, всем было по барабану. Ранул мои проблемы решать не станет. Но о том, что они у меня есть или могут быть, – я тогда даже не догадывался. И про дни одиночества – ни сном ни духом. Бабы нашего мира по-другому их называют. Одно только общее – в эти дни мужик им и на фиг не нужен. Вот умные мужики и держались от Марлы на расстоянии. Во избежание. Рука у нее тяжелая. И характер не ангельский. Но это я тоже только потом узнал. А тогда… увидел я роскошную бабу – первую нормальную бабу после Машки-худышки, – ну крышу слегка и перекосило. И мысли не возникло, почему такая баба сидит за столом сама. А за другими – впятером да вшестером теснятся. Сама – значит, мне здорово повезло, значит, – «полный вперед!» и… отрабатываем сценарий знакомства.

Говорят, что бог хранит дураков и пьяных. Не знаю, кем я был в то утро, но ребра мне не намяли и голову не откусили. Смех смехом, а зубки у Марлы те еще. Я когда ее улыбку увидел, обалдел. Трудно сказать, кем были ее далекие предки, но мясо они любили – это точно. Намного больше, чем бананы.

– Не бойся, я не кусаюсь, – сказала Марла.

Через пару дней, когда пришла разделить со мной завтрак.

А чего мужик отвечает, когда баба говорит ему «не бойся»? Да еще при свидетелях! Вот и я сказал: «Не боюсь». И Нож убрал. И в комнату их пустил. Ее и разносчика с подносом. Ньюлта. Так этот ньюлт поднос на стол брякнул, а сам на фиг свалил. Быстро. А выпивки и жратвы на двоих притащил. Пообедать. Или на троих – позавтракать если…

Пока я думал, как бы от завтрака плавно и ненавязчиво перейти к интиму, мне без лишних слов показали «как».

Свои тут понятия о предварительных ласках. Толчок в грудь – и ты сидишь на кровати. Хлопок по плечу – уже лежишь. Хлопок по животу – и разговаривать нет ни малейшего желания. А как Марла помогает снять одежду – лучше не вспоминать. Все равно я новую хотел купить. Повезло, хоть руку ее успел придержать. Хлопнула б еще раз, пониже, и делать тем утром нам с ней было бы нечего.

Ну насчет «не кусаюсь» – только чтоб успокоить меня было сказано. А как увлеклась, так про все обещания позабыла. До смерти, спасибо, не загрызла, но кое-где кровь пустила. Сама же эту кровь потом и слизала. Типа вместо десерта. Или заключительных ласк.