Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук
Шрифт:
Первый труд рецензировала Российская Академия: «Г. Снегирев, дав сочинению своему название «Русские в своих пословицах», прибавил еще дополнительное заглавие «Рассуждение и исследование о русских пословицах и поговорках», и это последнее название более соответствует содержанию книги, в которой рассматриваются не только пословицы, но даже народные приметы, поверья, чувства, выражаемые в разных поговорках и присказках, не имеющих сходства с пословицами… Его любознательный труд, подъятый в пользу наук, заслуживает занять место во всякой библиотеке, в нем собрано множество достопамятных пословиц; во введении помещено библиографическое обозрение о пословицах разных народов; замечательны объяснения народных поверьев, и календарь, составленный по земледельческим признакам наблюдения погоды для распределения времени разных сельских работ. Но несравненно любопытнее сих драгоценные для исторического исследования
«Давно уже чтение сборника пословиц Снегирева составляет для меня одно из любимых — не занятий, но наслаждений. На каждую пословицу мне представляются лица из народа и их столкновения в смысле пословицы. В числе неосуществимых мечтаний мне всегда представлялся ряд не то повестей, не то картин, написанных на пословицы», — писал Л. Н. Толстой [84, с. 11].
Вторая работа Снегирева носит больше этнографический характер. Однако рецензент Н. Г. Устрялов пишет: «Давно уже признано за неоспоримую истину, что для основательного знания отечественной истории, для уразумления наших летописей и государственных актов, необходимо вникать не только в причины и связь событий, но и в те формы, в коих проявлялась внутренняя жизнь русского народа» [31, с. 21]. Рецензент признал сочинение Снегирева «как труд добросовестный, требовавший долговременных изысканий и обширных сведений, предпринятый с ученой целью и увенчанный счастливым успехом, заслуживающим внимания Академии» [31, с. 24].
Поэт Н. В. Берг наиболее известен своими переводами. Среди них переведенные с 28 языков «Песни славянских народов» (1854 г.), о которых И. С. Тургенев в письме Н. А. Некрасову писал: «Это предприятие Берга очень полезно и хорошо — вот где бьют родники истинной поэзии» [85, с. 170]. Некрасов также высоко оценил сборник Берга. Рецензенты академики П. А. Плетнев и И. И. Срезневский писали: «Напрасно было бы здесь говорить о литературной, исторической и филологической важности народных песен, этих, так сказать, естественных произведений словесности, слагаемых в народе без помощи грамотности и учебных правил риторики и пиитики… и тем не менее доходящих иногда до такой степени художественности, до какой не может дойти никогда произведение литературного искусства… Считая изданный ныне труд г. Берга счастливым продолжением прекрасного начала, видя в его деятельности залог надежды на правильное обогащение русской литературы переводами всех лучших памятников народной поэзии иноземной вместе с изданием памятников, доселе не изданных, мы полагаем, что Академия обязана определить надлежащую цену столь важного труда, наградив усилия учености и таланта…» [65, с. 183, 193]. Академия наук отметила эту работу почетным отзывом (1855 г.).
На титульном листе сборника «Амарантос» значилось: «Амарантос, или Розы возрожденной Эллады. Произведения народной поэзии нынешних эллинов, собранные, переведенные и изданные с подлинником, предисловием, филологическими и историческими замечаниями Георгием Эвлампиосом. Удостоено Демидовской премии. С.-Петербург, тип. имп. Академии наук, 1843». В общей подготовке издания, в обстоятельных примечаниях к переведенным песням, преданиям и сказкам, в обширном предисловии к ним Эвлампиос проявил серьезную эрудицию, как это отмечали в своем отзыве академики Н. Г. Устрялов и Ф. Б. Грефе. И по их представлению работа была отмечена премией (1843 г.) с выдачей на издание рукописи 285 р. сер. Однако переводческое искусство составителя оказалось весьма невысоким, так как «он не сумел передать в переводе ни красоты, ни силы, ни духа отобранных им произведений новогреческого фольклора — фольклора освобожденной Греции» [86, с. 475]. Об этом писал и В. Г. Белинский в рецензии на сборник «Амарантос».
Список лауреатов Демидовской премии в области лингвистики и лексикографии также начинает А. X. Востоков, и здесь получивший полную премию за «Русскую грамматику» (1833 г.). Поэт и филолог, Востоков в 1815 г. перешел на службу в Публичную библиотеку и целиком отдался изучению памятников древнеславянской письменности и грамматики славянских языков, прежде всего русской. Он заложил основы отечественного языкознания.
Высокую оценку «Русской грамматики» дал В. Г. Белинский в рецензии на шестое издание ее в 1844 г.: «Что касается до грамматики г. Востокова, она, без всякого сомнения, есть доселе лучшая из всех русских грамматик. Конечно, это еще не значит, чтоб она была именно такою грамматикою, какая нужна; но она уже и потому заслуживает большого внимания, что представляет собою материал для будущего грамматиста и заключает
Видный русский филолог, профессор богословия Петербургского университета Г. П. Павский вошел в историю отечественной науки о языке как автор «Филологических наблюдений над составом русского языка» (т. 1–3, 1841–1842 гг.), получивших полную Демидовскую премию 1844 г. Отличительной особенностью «Наблюдений» было сопоставление русских слов со словами других индоевропейских языков. Во вступлении к своему труду автор пишет о принятом им методе: «Зная, что наш русский язык принадлежит к большому семейству образованнейших языков в мире, я взял в соображение грамматический состав всех однородных языков, отмечал сходства и несходства их с нашим языком и старался узнать отличительное его свойство и место, какое он занимает в порядке родственных языков» [87, с. 70].
«Наблюдения» Павского считались новаторским исследованием, ибо автор его впервые в истории русского языкознания на громадном фактическом материале показал элементы именного и глагольного словообразований, установил внутренние связи лексики и грамматики. «Это и сделал знаменитый филолог наш Г. П. Павский, который один стоит целой академии, — писал В. Г. Белинский. — Его «Филологическими наблюдениями над составом русского языка» положено прочное основание филологическому изучению русского языка, показан истинный метод для этого изучения…» [19, т. 7, с. 613]. Критик считал, что «Наблюдения» должны стать «классическою и настольною книгой» для каждого языковеда-русиста.
По характеристике советского языковеда академика В. В. Виноградова, «впервые у Павского с поразительным талантом и убедительностью вскрыты глубокие связи грамматики и лексики. Методы русского словообразования осмысляются с общих тенденций развития русского грамматического строя» [19, т. 7, с. 743].
Библиотекарь и непременный секретарь Российской Академии П. И. Соколов был увенчан полной Демидовской премией за «Церковно-славяно-российский словарь» (1835 г.). Рассмотрели его работу и рекомендовали конкурсной комиссии А. X. Востоков и П. И. Кен-пен. Они отмечали: «Полнота и исправность суть те свойства, от которых главнейше зависят достоинства словаря. В словаре собрание всех употребительных в церковно-славянском и русском языках слов и технические термины из области философии, математики, естественной истории, военного искусства, торговли, художеств, ремесел и пр.» [88, с. 6].
Советские историки науки В. В. Коломинов и М. Ш. Файнштейн высоко оценивают словарь П. И. Соколова: ««Общий церковно-славяно-российский словарь» был во многом совершеннее и полнее всех предшествующих академических словарей. Многие лексикографические приемы были осуществлены впервые автором этого словаря. Словарь Соколова сыграл важную роль в истории русской лексикографии, послужив во многих отношениях образцом для составителей последующих словарей» [89, с. 77].
Языковед и специалист по финно-угорским языкам Ф. И. Видеман составил «Опыт грамматики черемисского языка». П. Н. Фусс в 1846 г. докладывал Академии наук: «Два года назад г. Шегрен по случаю Демидовского конкурса поручал вниманию Академии подобный рукописный опыт того же автора по части зырянского языка, как отличный и замечательный труд, за который, однако, заслуженный автор в то время по разным причинам не мог получить награды и должен был удовольствоваться данным ему публично дозволением представить Академии снова свою грамматику, коль скоро она будет отпечатана. Но воспользоваться этим дозволением ему, вероятно, недоставало средств, и посему он еще в прошедшем году вместо прежней грамматики представил новую, а именно черемисского языка, и опять в рукописи. Она являет новое доказательство отличного его дарования и искусства в исследованиях такого рода» [25, с. 26].
Видеману назначили половинную Демидовскую премию 1846 г. и выдали 1500 р. на издание книги. В 1850 г. он вновь был награжден половинной премией за рукопись «Грамматики вотяцкого языка» с выдачей 500 р. на ее издание.
Став академиком, Ф. И. Видеман рецензировал для конкурса 1859 г. одну весьма примечательную работу — сочинение крепостного лингвиста, явление уникальное и единственное в присуждении Демидовских премий. Этим лауреатом стал лесничий графа Строганова в Пермской губернии Н. А. Рогов. Его рукопись «Опыт грамматики пермяцкого языка» представил Общему собранию К. С. Веселовский: «Весьма полезное приложение к грамматике Рогова составляют разные образцы языка: отчасти разговоры и переводы, отчасти подлинники в загадках, пословицах, сказаниях и песнях, и этот отдел рукописи соединяет в себе, вместе с лингвистическим интересом, также значительный интерес этнографический» [26, с. 31].