Лаванда для отца-одиночки
Шрифт:
— Я поняла. Хорошо, я сегодня узнаю, что там с билетами в Королевский драматический и в Оперу.
— Вот и отлично. Мы выезжаем в семь утра, до столицы доберёмся часам к четырём. Конечно, сразу нужно будет отдохнуть, но после мы должны непременно встретиться.
— И что, отец будет готов развезти все заказы лично?
— Он готов, — сообщила мама. — Там три заказа от людей, с которыми мы сотрудничаем уже долго, и те кусты самшита и туи, о которых попросила ты. Хоть посмотрю, где ты работаешь и что делаешь.
Вообще если уж честно, то показать маме сад Тьерселенов можно. Лаванде было
— Да, я покажу, там интересно.
— Вот и славно, хоть повидаемся и поговорим наконец-то. Не забудь про билеты, до завтра.
— До завтра, — Лаванда отключилась и отложила зеркало.
А вдруг билетов нет? Вдруг там аншлаг, и ничего говорить не придётся? А сад можно показать днём, когда Тео на службе, а Эжени в школе.
Или же… нужно решиться? Познакомить родителей с Тео и Эжени?
В любом случае нужно сначала поговорить с Тео? Или… ничего не говорить?
Лаванда понимала, что это в целом не нормально. Обычно взрослые дети рассказывают родителям о наметившихся серьёзных переменах в жизни. И что это с ней? Она не считает перемены серьёзными? Да ну, считает. Это мама, скорее всего, скажет, что прошло слишком мало времени, и рано считать отношения серьёзными. Или не скажет?
Когда Лаванда была замужем, то с родителями было сложно. Они одобряли сам факт замужества, но Люка не нравился им категорически. Потому что занимался не тем, чем нужно, потому что не имел своего жилья, потому что они с Лавандой не родили быстро-быстро нескольких детей. Люка тоже не был в восторге от провинциальных садоводов, так он называл её родителей. И не желал ничего слышать о том, что у них известный на всю страну питомник садовых растений, что они нередко участвуют в выставках и побеждают в конкурсах, и что у них множество заказчиков, многие из которых, заказав растения однажды, остаются постоянными клиентами. И если Люка и родители встречались в одном пространстве, то это пространство мгновенно превращалось в линию огня, фронт Великой войны или хотя бы локальный конфликт в небольшом государстве.
Мама то и дело подгрызала зятя, Люка считал своим долгом отбиваться. Лаванда же стояла между ними, отчаянно пытаясь смягчить конфликт, и получала с обеих сторон, конечно же. Люка потом морщил нос и сообщал, что она такая же отсталая, как и её родители, а мама извещала магической связью, что больше не желает видеть этого зятя. Лаванда выдыхала — значит, живём спокойно, не нужно гасить конфликты. Правда, через некоторое время всё начиналось сначала.
А сейчас Лаванда поняла, что уже больше года не участвует в этой изматывающей войне, и это замечательно. И что, всё снова?
Или же Тео поведёт себя как-то иначе, не так, как Люка? Вообще они очень разные люди, и в других ситуациях действуют совершенно по-разному. Может быть… ничего страшного?
Лаванда собрала сумку, глянула на себя в зеркало — всё в порядке, можно ехать домой. И отправилась на стоянку, где её дожидался велосипед.
Езда по городу отлично проветривала мозги, пускай так случится и сейчас. А дальше — поглядим.
25.
25. Вне конкуренции
— Господин Жервез, не могли бы вы завтра прийти в школу? Наша преподавательница биологии желает встретиться с родителями некоторых учеников.
Классная наставница Эжени вызвала Тео уже под конец рабочего дня. Даже любопытно, что там снова стряслось?
— Я надеюсь, её не загнали на дерево? — хмыкнул Тео.
Госпожа Бойд фыркнула — видимо, представила, и что-то такое там вышло, что тоже не удержалась. Молодёжь зовёт её «наша рыжая», не так и плохо.
— К счастью, нет, — ответила она. — Там вышло недопонимание из-за неподготовленного домашнего задания, у Эжени и у мальчишек.
Ну, что Эжени что-то не выучила вчера, совершенно неудивительно. Он бы и сам в таком разе не выучил. И что, отказалась приходить пересдавать, или как? Ладно, разберёмся.
Тео договорился, что заглянет в школу завтра в обед, и отправился домой.
Дома всё выглядело как-то тихо и мрачно. Где та самая буйная молодёжь?
— А кто у нас вообще дома? — спросил он громко.
Шаги прошлёпали наверху и по лестнице — Эжени в пижаме, в обнимку с Трофеем. Грустная.
— Привет.
— Привет, что стряслось?
— Госпожа Шу рехнулась совсем на старости лет! — сообщила детка.
— Уже интересно. И в чём это выражается?
— Она сказала, что ты не имеешь на меня никакого влияния, и велела доставить ей маму! А где я ей маму возьму? Да я и не хочу, если честно. Может, ты с ней поговоришь? Вдруг она тебя послушает?
— И что послужило поводом для открытия военных действий?
— Ну, — потупилась детка, — я не выучила про клетки. Но я ей сразу сказала, что готова прийти и сдать, когда она скажет, я так-то не вчера родилась. И попросила прощения. Но она сначала наехала на Луи, а у него оба родителя в отъезде, только сестра, но ей сестра не подошла. Потом на меня, что тебя она видеть не хочет, а только маму. А потом ещё и на Фреда, что они со Стефом оба не учатся.
О, новое имя.
— А кто есть Луи?
— Луи Тьерселен, некромант.
— Из семьи прежних хозяев этого дома, что ли?
— О, правда. Я и не подумала. Я спрошу у него, точно. Любопытно. Но ты сходишь в школу?
— Если честно, меня уже попросила о том же госпожа Бойд.
— О, хоть она у нас нормальная! У неё на уроке я ответила, если что. А по истории — не очень. Господин Триплен сказал — надо знать лучше.
— Значит, надо, раз он так говорит, — согласился Тео. — Дальше в Академии будет сильно больше всяких заданий. И их придётся выполнять.
— Да той Академии ещё столько времени! — отмахнулась Эжени.
Трофей наконец-то запросился на волю, был отпущен и ускакал в кухню.
— Ничего себе ты его приручила, — восхитился Тео.
— Мне показалось, он сам захотел. Быть приручённым. Так ты сходишь поговорить с этой… с госпожой Шу?
— Схожу непременно, мне уже прямо любопытно, о чем она готова говорить с твоей мамой, но не готова со мной.
— Ну тогда ладно, а то я уже думала, что завтра в школу не пойду. Потому что какая нафиг мама? Пускай к младшим ходит, я думаю, ей достаточно.