Лавиния и ее тульпа

Юрген Ангер

– Менуэт!
– хором воскликнули девочки и шагнули в круг света. Это была не совсем та музыка, и оттого, наверное, вышел у них не то чтобы менуэт - но нечто изломанное, с пируэтами и выгибаниями. Было в этом танце что-то от средневековых сарабанды и вольса - Вишня даже приподняла партнершу в руках и

переставила, как это делают в вольсе, и Лека самозабвенно ей подыграла. Лека обожала танцевать и только в такие моменты - по-настоящему жила, и перетекала, как ртуть, из одного танцевального па - уже в следующее. А Вишня представляла себя - героем своей пьесы, и в его шкуре ей танцевалось легко и счастливо, не то что в своей.

Твоя душа - как музей

Гениальных изделий

И редких вещей

И я хотел бы остаться с тобой

Но твое жилище - проклятый дом

Его величество дьявол

Поселился, наверное, в нем...

Принцы пришли и смотрели во все глаза, и Лека их тут же заметила, и стала выгибаться жеманнее. А Вишня - нет, иначе бы застеснялась и немедленно прекратила танцевать. Она увидела их, когда музыка стихла, и она церемонно раскланялась с Лекой, тряхнув новой своей рыжей челкой. Вишня и не помнила, кто из них Марек, а кто - Казик. Но один из них подошел к ней - с жеребячьей грацией - и заглянул в ее глаза своими каштановыми жеребячьими глазами:

– Ты же - Лавиния?

– Да, - деревянно отвечала Вишня. "Где же ты? Где? Я не знаю, что говорить, помоги мне, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!"

– Тебе так больше идет, - он смотрел на нее, и Вишня поняла, что волна любопытства и одобрения может идти не только от тульпы.

– Я подстриглась, - призналась она и поправила на носу очки.

– Очки без стекол?
– спросил он со сдержанным восхищением.

–

Ага. А ты все-таки - Марек или Казик?

Заиграла музыка - так громко, что Вишня не расслышала ответа. Парень кивнул на танцпол, и Вишня пошла за ним, как на веревочке. Лека и тот, второй, уже танцевали - и Лека доказывала, что не зря который год посещает танцевальную студию. "Где же ты?" - уже без надежды повторила про себя Вишня. Может, все эти тульпы - и правда до первого настоящего парня? Но он обещал, он сказал - "увидишь".

И Вишня - увидела. Так надевается на руку перчатка, так маска заходит на лицо, и прячет его под собой. Только что был мальчик, Марек или Казик, и неуклюже двигался под "love is a stranger". Он появился, как появляется тень на луне при затмении - и Вишня уже смотрит в его черные, страшные глаза, и доверчиво кладет руки ему на плечи, и горячие ладони обнимают ее за талию. Теперь - видишь?

– Ты можешь опять так танцевать - как в прошлый раз, с подругой?
– смущенный голос Марека или Казика из его насмешливых губ и звучит - как насмешка, и Вишня отвечает - им обоим:

– Я-то могу, а ты, друг мой, удержишься ли в седле?

– Попытаюсь, - отвечают два голоса, один из них - в ее голове.

И Вишня легко отталкивает его от себя, и выходит из огненного круга его рук, и падает в танец - как Офелия в свою последнюю, смертельную воду. Неизвестно, что там с Мареком или с Казиком, но тот, кого она видит - смотрит на нее, танцующую, широко раскрытыми своими чудовищными глазами, глазами дракона - смотрит с изумлением и восторгом. Как ребенок на новом году, под елкой с подарками - и это все - мне? Ты забавная. Я счастлив, что ты - моя, Лавиния.