Лавка чудес Аластера Баффла
Шрифт:
– По крайней мере, я мог бы попроситься с ним в турне. Представление Сильвии об отдыхе ограничивалось шопингом в Эванстоне [11].
– Он не ездил в турне. Он всегда был на месте, - возразил я.
– Интересно, он все еще там?
– Брось, Мори, он не был молод уже тогда. Ну а сейчас ему было бы лет сто двадцать - сто тридцать.
– Знаю, - отмахнулся он.
– Все же интересно, существует ли лавка.
– Семьдесят пять лет спустя?
– Мы забежали
– Да, семьдесят пять лет назад она была открыта.
– Нейт, я собираюсь провести остаток жизни в этом гребаном здании. Хотелось бы в последний раз выйти на волю.
– Кто тебе мешает?
– И больше всего на свете мне хотелось бы увидеть Лавку чудес Аластера Баффла.
– А мне хотелось бы еще раз увидеть, как Бэби Рут бросает тот мяч в матче со «Щенками». Но мы оба обречены на разочарование, - вздохнул я.
– Бэби Рут мертв. А вот лавка, возможно, еще открыта. Может, она перешла к сыну или внуку Аластера. Где твоя жажда приключений?
– Я девяностодвухлетний старик с одним легким и одним бедром. Для меня встать утром - это уже приключение.
– А вот я собираюсь поехать, - упорствовал он.
– Если я прожду еще неделю, то не смогу сползти с кресла, поэтому еду завтра утром.
– Чтобы найти лавку, которая закрылась лет шестьдесят назад или больше… У тебя крыша едет, Мори.
– Если это и так, может, у Аластера Баффла я ее поправлю.
В этот момент пришли сестры, чтобы проверить, живы мы или нет, после чего оставили нас смотреть бокс по телевизору. Борьба сильно изменилась со времен Верна Гайна и Душителя Льюиса. Больше никто не пользуется классическими приемами. Дерутся стульями и столами, а третья сторона вечно мчится на ринг, чтобы врезать тому, против кого дерется на следующей неделе. Мне, как всегда, стало тошно, и я пошел спать.
Проснувшись, я решил, что Мори забыл о своем идиотском плане отправиться в центр искать Лавку чудес, но он уже успел побриться и одеться. Увидев, что я не сплю, он подкатил кресло к моей кровати.
– Нейт, не возражаешь, если я позаимствую у тебя пару таблеток обезболивающего.
– Нет, разумеется, бери, сколько хочешь, - предложил я, осторожно спуская ноги на пол.
– Черт, да мы захватим весь пузырек!
– Мы?
– повторил он.
– Не думаешь же ты, что я позволю тебе ехать одному?
– Я боялся, что ты так и сделаешь, - признался он.
– Хорошим бы я был другом, если бы остался дома!
– Хорошим. Только ворчливым.
– Я ворчу только потому, что не знаю, как сейчас там, на воле. Может, нам действительно пора в последний раз взглянуть на мир.
– Спасибо, Нейт.
– Кстати, а нам позволяется выйти отсюда?
– Об этом я и не подумал, - признался он.
– Может, выберемся тайком, пока они готовят завтрак и раздачу лекарств.
Он кивнул, сунул в рот пару болеутоляющих таблеток и поднялся
– Вот, - сказал я, протягивая ему трость и направляясь в чулан за второй, запасной.
– Давай спустимся через черный ход и выйдем в переулок, пока все собрались в передней части здания.
Именно так мы и поступили.
– Далеко отсюда до метро, черт возьми?
– спросил Мори, когда мы доплелись до угла.
– Не знаю. Думаю, прилично, и нам понадобится надземка.
– Но я не вижу никакой надземки или рельсов, - пожаловался Мори, оглядываясь.
– Да и станций метро тоже, - вторил я.
– И что мы будем делать?
– спросил Мори.
– Я не вернусь, после того как проковылял всего полквартала!
Я сунул руку в карман и вытащил старый, потертый кожаный бумажник.
– Сколько еще поездок нам предстоит совершить? И для чего, спрашивается, я все это время экономил?
Мори ухмыльнулся и остановил проезжающее такси. Забирались мы в машину с большим трудом и довольно долго: что поделать, мы уже не так проворны, как когда-то. Но наконец все же уселись и велели водителю, выглядевшему так, словно он был рожден в любой части света, кроме этой, везти нас к «Палмер-хаус».
– Уверен, что не хочешь сначала позавтракать?
– спросил я Мори, когда мы проезжали вдоль Северной стороны.
– «Палмер-хаус» все еще в деле, - заметил Мори, - иначе водитель спросил бы нас, где он находится или о чем мы толкуем. А если самый элегантный отель Чикаго все еще действует, значит, на первом этаже обязательно осталась парочка ресторанов.
– Да, это имеет смысл, - согласился я.
– И наша поездка не окончательно провалится, даже если лавки уже не существует!
– Да брось ты, Мори! Я счастлив увидеть город в последний раз, но неужели ты веришь, будто лавка до сих пор там?
– Даже если ее больше нет, разве не в этой лавке Голд и Силвер встретились и стали друзьями на всю жизнь? Что плохого увидеть еще раз начало, когда мы добрались до конца?
– Черт, если бы ты вчера высказался именно с этой точки зрения, мы бы не поссорились.
– Вздор. Мы всегда ссоримся, - возразил Мори и неожиданно улыбнулся.
– Может, поэтому мы так долго держимся вместе. Никто не желает признать, что другой взял верх в споре.
Я не ответил, хотя чувствовал, что он прав.
Движение становилось все более оживленным, как бывает только в центре и в «Петле», и мы еле ползли, проезжая квартал за минуту, а то и больше. Но наконец все же подкатили к дверям «Палмер-хаус».
Зрение у меня недостаточно острое, чтобы увидеть показания счетчика, поэтому я протягивал водителю банкноту за банкнотой, пока тот не улыбнулся, давая понять, что это уж слишком. Я забрал у него последнюю, и мы поковыляли в отель.
– Не очень-то изменился, - заметил я.
– Взгляни на позолоту! Сверкает, как семьдесят пять лет назад.