Лавка «Цветы Камелии»
Шрифт:
И не сказать, что она была против нашей дружбы. Напротив, в ней было столько всего хорошего, что даже тошнило!
А уж признаваться объекту своего воздыхания в любви в моменте между его свиданием с самой доброй и красивой девушкой города и походом в магазин за попкорном, чтобы по-дружески смотреть телек у меня дома и делать домашку на следующую неделю – такое себе…
Обдумывая слова Камелии, во мне появилась решимость. Я и раньше задумывалась о том, чтобы свалить из Мортвилля и… от чертова Лиама Салливана. Оставить
Мне кажется именно в тот момент я и набралась решимости уехать. Поэтому вернувшись из школы, я заперлась в комнате и ничего не сказав матери, начала собирать рюкзак. У меня были отложены накопленные за год деньги, что я заработала, подрабатывая у собственной матери в Лавке.
Тем более, что я уже достигла совершеннолетия. Меня ничего не останавливало. Ровным счетом ничего…
Набросав вещей в рюкзак, я сложила паспорт и зарядку от телефона в сумочку.
Осталось решить, уезжать сейчас или же завтра утром.
Из Луисфорда мне еще месяц назад пришло письмо о том, что меня берут доучиваться (оставался лишь выпускной класс) в местную школу при университете. Все же результаты моего теста по алгебре были самыми выдающимися в городе. Не заметили результатов разве что Присцилла, вечно помешанная на Лавке и «традициях», и Камелия. Хотя Камелия и не обязана была замечать хоть что-то кроме собственной призрачной задницы – все же она была духом.
Наконец, если подумать, то из этого решения вытекают сплошные плюсы:
1. Лиам Салливан будет жить;
2. Терра Флоухёрд будет жить;
3. Роза «Святая Задница» Уитакер будет навсегда с объектом своей любви;
4. Присцилла Камелия Флоухёрд больше никогда не столкнется с проблемой неправильной дочери. Ибо вторая уже давно будет учиться в лучшем университете Луисфорда и навсегда забудет всю эту колдовскую чепуху.
Единственный минус… В глубине души я все же хотела принять хотя бы частичку даров. Стать не такой как все. Почувствовать себя сильнее, могущественнее. Но, возможно, это и есть та самая плата за хороший финал.
Перемешивая все эти мысли в голове, я услышала дверной звонок. Ну конечно же, кто может позвонить в дверь в последний момент? Когда я уже готова сваливать из города. Давайте угадаем? Чертов Лиам Салливан.
Я знала, что если снова встречусь с ним, то что-нибудь точно пойдет не так. Именно поэтому в ту самую секунду я выскользнула через заднюю дверь и побежала в сторону реки. Хотела срезать по льду дорогу до железнодорожного вокзала. Черт, Терра… ну ты и дура.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Резко распахнув глаза, я обнаружила, что ванная давно остыла, а последняя ароматическая
Сколько я пролежала? Неужели заснула? Не помню ни единого сна.
Тем не менее, старый телефон Присциллы продолжал уверенно трезвонить. Вытянув пробку, чтобы вода начала уходить, я резко поднялась и наспех вытерев ступни, обернулась в широкое пушистое полотенце.
Трынь.
Трынь.
Какой же противный у старого маминого аппарата звонок…
Через несколько секунд я стояла у секретера и глядела на древнее нечто с черной винтажной трубкой и круглым номеронабирателем. Подняв громоздкую трубку телефона, я поднесла ее к уху:
– Слушаю… – неуверенно начала я. От таких старых предметов, нет-нет, да ожидаешь какой-то потусторонней фигни. Вообще не удивлюсь, если у Присциллы тут стоял не просто телефон, а средство связи с загробной жизнью.
По ту сторону связи раздалось сухое хрипение и тихий мужской голос, лет эдак за… сто пятьдесят?… Обладатель голоса спросил:
– Терра Флоухёрд?
– Да, – тут же ответила я, опешив от холодка, что пробежал по моей спине. Создавалось ощущение, что мне позвонили из прошлой жизни.
– Вас беспокоит Рудольф Клаус – Похоронное бюро «Клаус и Сыновья».
– Я не подавала заявку, но… – начала было я, как старый скрипучий голос снова прервал меня.
– У семьи Флоухёрд семейная подписка.
– Что? – в моем голосе читалось явное изумление.
– Похоронное бюро «Клаус и Сыновья» четко следует традициям и многовековым договоренностям. Семью Флоухёрд мы обслуживаем с тысяча четыреста пятьдесят восьмого года. Мы уже получили известия о кончине вашей матушки, в чем я, несомненно, приношу свои глубочайшие соболезнования. Тем не менее, пора начинать работу, если вы хотите устроить лучшие в вашей жизни похороны до первых заморозков…
– Лучшие в моей жизни похороны? – все еще жестко тупила я, обдумывая то, как странно звучит данный словесный оборот. И тем не менее да – пусть и пугающий, но этот звонок оказался весьма своевременным.
– Именно так, Мисс Флоухёрд, – как ни в чем не бывало, ответил голос на том конце.
– Хорошо, я согласна… Что мне нужно сейчас сделать? – уточнила я, понимаю в какой комичной ситуации нахожусь и насколько она, одновременно, устрашающая. Я тут же представила, как моим потомкам позвонит Рудольф Клаус и скажет: все в порядке, милочка. Вашу семью мы обслуживаем со времен Великого Потопа. Ну так что, хоронить Терру Флоухёрд будем? Какие предпочитаете канапе на погребальном столе?
– Вам нужно отправить письмо в морг, где лежит ваша матушка и дать свое разрешение на то, чтобы мы забрали тело Присциллы Флоухёрд. Дальше мы позаботимся обо всем сами. Разве что вам придется заехать в наш офис для решения некоторых бюрократических вопросов. Это не займет много времени, – спокойно проинструктировал мистер Клаус по ту сторону.
– Хорошо, я все сделаю, – кивнула я, параллельно записывая на листке последовательность действий и адрес бюро.
– Всего хорошего, мисс Флоухёрд, – попрощался Рудольф, параллельно овеяв меня ароматами формалина, прямиком через трубку. Я не шучу – именно так все и было. Наконец, на том конце раздались гудки, а я так и осталась стоять посреди коридора с трубкой в руках. Ну и ну, с тысяча четыреста пятьдесят восьмого года! Одуреть можно!