Лавка «Цветы Камелии»
Шрифт:
– Мисс Флоухёрд? – уточнила прозорливая девушка за столом, когда мы зашли в идеально белое помещение. Пахло не тем, что я планировала услышать собственным носом. А спиртом, хлоркой и слегка формалином. Девушка явственно выделялась из этой стерильной интерьерной группы своими короткими колечками волос, яркими насыщенно-рыжими туфлями на острых каблучках, блестящими серьгами в виде кленовых листов и чем-то пышным под медицинским халатом. Конкретно чем – я не увидела. Но там точно был какой-то дизайнерский взрыв на макаронной фабрике.
– Да, со мной… – начала я.
– Лиам Салливан, мы знакомы, – улыбнулась сотрудница морга и представилась, – Я Наэль Лейн,
Вот так вот просто?
Честно говоря, теперь у меня не было ресурса на какие-либо разговоры. Благо, Лиам обладал достаточным уровнем эмпатии для того, чтобы считать мое настроение и достаточным уровнем для того, чтобы не вовлекаться в эмоции собственных пациентов и успешно вести психологическую практику.
Мисс Лейн не заставила себя долго ждать и буквально через пять минут нам были выданы одноразовые костюмы, шапочки и бахилы. Натянув их прямо на одежду, разве что сняв плащи и пальто, мы двинулись за бойкой сотрудницей морга.
Я бы могла сказать, что в этот момент перед моими глазами все поплыло, воздух наполнился запахами гниения и все в этом духе, но нет. Такой же чистый и чрезмерно стерильно-пахнущий коридор, пышная фигура мисс Лейн впереди и стена в виде Лиама Салливана сзади. Словно он выполнял сразу две функции за раз – не предоставлял мне возможности сбежать с криками «помогите» и поддерживал своим присутствием, не давая упасть. Тем не менее, я действительно была более менее в порядке. Открыв дверь, что вела прямиком в танатологической зал, мисс Лейн жестом пригласила нас внутрь. Посередине, на одном из металлических столов уже лежала Присцилла. Я не видела её, потому как она все еще была накрыта. Но в эту секунду я на физическом уровне ощутила, как ей холодно. Хотя, она то уже не чувствовала ничего из вышеперечисленного. И да, запах… Если не от матери, то в целом, до меня наконец добрался тот самый въедливый аромат, типичный для данного помещения.
– Все пройдет быстро, вы главное не волнуйтесь, – прощебетала Наэль, одним лишь своим присутствием и ярким пятном посреди крайне гнетущей стерильности, она снимала процентов сорок напряжения. Возможно в этом была какая-то определенная задумка? Пригласить на должность именно такого человека, жизнерадостности которого хватит на пятерых с гаком.
– Все в порядке, спасибо, – спокойно ответила я, хотя органы сдавило. Стало не по себе. В подсознании тут же возникло лицо Лиама Салливана. Но не того, что стоял по левую руку. А того, что лежал на льду десять лет назад. Ведь я знала – он успел умереть. И я знала, что держу его холодные руки, а в них уже нет и толики жизни. Тем не менее, пожертвовав своими дарами, теперь я могу коснуться его теплых ладоней. Или не могу. Но в них хотя бы циркулирует кровь и он сам – живой.
– Открываю… – прокомментировала Наэль. Она приподняла верхнюю часть «савана» – так бы я и назвала белое покрывало, но нет – это всего лишь специальная медицинская ткань, а затем и специфический стерильный мешок. Я зачем-то задержала дыхание. Краешком сознания, отвечающего за физические ощущения, я почувствовала, как Лиам утешительно коснулся тыльной стороны моей ладони. Этого оказалось достаточно для того, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Хотя, в целом, панические атаки – не моя история.
Перед моими глазами лежала Присцилла. Наэль оголила её тело ровно до груди. Белоснежная кожа отдавала мрамором – изысканные рисунки вен и иных кровеносных
Но нет, тело лежало без движения. Я увидела тонкие, но прочные стежки, сдерживающие пласты её кожи на груди – её уже вскрывали. Бережно, как я полагаю.
Длинные черные волосы аккуратно лежали под телом Присциллы. Возможно это единственная часть тела, насколько волосы вообще можно назвать частью, которая еще какое-то время будет расти – своего рода, продолжать жизнь бренного физического тела. В остальном мать навеки застыла в своих шестидесяти шести годах. Выглядела она, конечно же, моложе – не старше сорока. Таков бонус, если ты ведьма. При ином раскладе, можно сказать, что ей просто повезло с генетикой. Ну тут, в целом, невозможно отрицать – ведь колдовство и дары тоже своего рода генетика.
Лицо Присциллы выражала спокойствие. Да, в своих догадках ранее я оказалась права – она «уснула» умиротворенной. И, судя по том, что далее сказала Наэль, внезапно и без болезненных ощущений:
– Смерть наступила из-за остановки сердца. По результатам вскрытия – коронарные сосуды спазмировались и вызывали истончение сердечного клапана, а затем и остановку всего органа, – спокойным голосом продолжила мисс Лейн. Я тут же почувствовала, как ладонь Лиама дернулась – видимо, подъехали внезапные флэшбеки. Я мельком глянула на него – его глаза застыли, с большим удивлением уставившись на мою мать. Черт, зря я его сюда притащила. Такое совпадение из разряда кармических. В ту же секунду я переключилась на мисс Лейн.
– Вас оставить на минуту? – спросила та, казалось, задавая вполне привычный для нее вопрос. Возможно, так и было.
– Да, если можно, – кивнула я и сопроводила взглядом удаляющуюся фигуру патологоанатома.
В помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь мерным дыханием Лиама Салливана. Сама я пока не слышала даже собственного сердца. Наконец он спросил:
– Ты тоже это видишь?
– Вижу что…? – растерялась я, словно меня резко вытащили из темноты.
– Посмотри на её грудную клетку, – мотанул головой тот в сторону Присциллы. Я тут же сделала шаг в сторону стола с телом и обратила все свое внимание на объект изумления Салливана. Действительно, слишком маленькая, чтобы заметить, но чрезмерно нетривиальная для Присциллы – на её коже аккурат на пересечении солнечного сплетения разместилась отметина, больше похожая на не очень старую татуировку – круглый символ с крестом посередине. Про себя я подумала совершенно вопиющую вещь – это как график в исчислениях. Ну… черт, да! Он самый – круглый график с четырьмя делениями. Каждое по двадцать пять процентов, образует сотню.
– А что тебя удивляет? – спросила я, почему то моментально приняв факт того, что я моя мать могла сделать такую странную наколку в течении всего времени, что я отсутствовала.
– То, что точно такая же была на груди у Розы, когда я нашел её обнаженное тело в ванной, – почти беззвучно, но отчетливо прохрипел Лиам, застыв в нескольких шагах от меня.
Я замерла. Теперь уже это не казалось простым совпадением. Салливан добавил:
– У нее никогда не было татуировок. И за день до смерти тоже. Понимаешь? – он многозначительно посмотрел на меня и, наконец, до моего сознания дошел разумный вопрос: а была ли это смерть по естественным причинам? В обоих случаях…