Лавка ужасов
Шрифт:
– Маркиз?
– удивилась она.
– Как пуделя?
– Это пуделей называют в мою честь, - улыбнулся он.
– Ну что ж… Говори свое желание.
– Не поняла, - Таня наморщила лобик.
– Какое желание?
– Ну как же?
– вновь улыбнулся Маркиз, и она заметила, что зубы у него необыкновенно белые, каких не может быть у взрослого человека. «Искусственные, должно быть», - подумала девочка.
– Ты позвала меня, и пришел. Я всегда прихожу, когда зовут. И выполняю одно желание.
«Значит, сказка может, все-таки, стать реальностью… Правда, не слишком-то он похож на прекрасного принца
– Постой-ка, - Таня выдернула руки из жестких ладоней Маркиза и отступила на шаг.
– Такого не может быть. Я же тогда не знала, как тебя зовут!
– Просто я был первым, кто тебя услышал. Тебе еще повезло, можно сказать. Кто угодно мог явиться на зов.
– Еще повезло, говоришь?
– Таня отошла еще на шаг.
– Значит, не такой уж ты и хороший?
– Верно, - он ухмыльнулся, точно эти слова были для него комплиментом.
– Не каждый назовет меня добряком. Но я не собираюсь делать тебе больно.
– Правда?
– Конечно, - кивнул Маркиз.
– Так что у тебя за желание?
– А ты… любое можешь исполнить?
– Нет. У меня только три направления. Богатство, любовь и месть.
– Месть?
– сердце Татьяны затрепыхалось, как угодившая в силки птица.
– То есть, ты можешь сделать плохо любому, на кого я укажу?
– Могу, - Маркиз посерьезнел.
– Но не любому, нет. Лишь тому, кто действительно виноват.
– Есть один такой… человек, - ей понадобилось некоторое усилие, чтобы назвать так отчима.
– Мой отчим… Он…
– Тсс!
– Маркиз прижал к губам указательный палец.
– Я знаю, что он с тобой сделал.
– Откуда ты можешь знать?
– девочка изумленно уставилась на него.
– Я никому не рассказывала.
– Шрамы воспоминаний кричат об этом, - Маркиз взял ее за руку и провел пальцами по изуродованному рубцами запястью.
– Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал?
– Убей его!
– решительно сказала Таня.
– И как можно скорее.
– Хорошо, - кивнул ее таинственный заступник.
– Я убью его.
– Подожди, - Таня вспомнила о том, что у палки всегда есть два конца.
– Это ведь не просто так? Не бесплатно?
– Ну разумеется, - кивнул Маркиз.
– Я думал, ты знаешь.
– Я лишь догадывалась. И что же ты хочешь… взамен?
– Взамен, - произнес Маркиз, - я должен буду забрать тебя в Ад.
Ей на миг показалось, что торчавшие из его губы украшения начали шевелиться. Но это длилось недолго - всего-то доли секунды…
– Так ты - Дьявол?
– спросила Таня. Почему-то она не испытывала никаких особенных чувств. И знала, что не удивится даже если он скажет «да».
Но этого не случилось.
– Назвать меня Дьяволом значило бы чрезмерно все упростить, - сказал Маркиз.
– На самом деле я, конечно, мало связан с этим миром, хоть и довольно часто бываю здесь. Впрочем, когда-то все было иначе, ведь моя родина - Атлантида - располагалась, все-таки, на Земле…
– Атлантида?!
– Таня даже забыла на миг о довлевшем над ее судьбой кошмаре.
– Это сколько же тебе лет?
– Много, - усмехнулся Маркиз.
– Очень много. Но предметом нашего разговора является не мой возраст. Ты по-прежнему хочешь
– Да. Знаешь, Маркиз, мне кажется, что Ад гораздо менее страшен, чем… то, что творится здесь…
– Не кажется. На самом деле Ад совсем не страшен. Пугающ - это да, но и то, лишь если смотреть на него издалека…
– Переоденься, - чирикнул Павел, едва за Таней закрылась дверь.
– Что-то ты сегодня долго.
– Я… с девчонками играла после школы, - сказала девочка.
– Играла? Раньше я за тобой такого не замечал.
– Меня всегда зовут, - солгала она, - но я отказываюсь. А в этот раз не отказалась.
– Не делай так больше, ладно?
– сказал он, воздвигшись над ней несокрушимой скалой.
– Я же волнуюсь.
– Хорошо, - покорно согласилась она.
– Я не буду.
– Вот и славненько, вот и умница, - проворковал отчим.
– Переоденься.
Всякий раз, как это происходило, он заставлял ее надевать короткое бирюзовое платье - такое же, как то, что было на ней три года назад, в тот самый день, когда жизнь разделилась на «до» и «после». Партию таких платьев он закупал в начале каждого месяца - по одному на день. Ежедневно отчим швырял девочку на диван (но делал это осторожно, так, чтобы она не повредила себе ничего). Потом мгновенно оказывался рядом и начинал разрывать платье. Все как тогда. Только теперь это было уже не изнасилование, а обоюдная игра в него. Игра, максимально приближенная к реальности…
Его не останавливало ничто. В дни менструаций ей приходилось ублажать отчима другими способами, и она была поистине счастлива, когда кровотечение прекращалось.
Таня переодевалась, а он - обнажался. Тело его было рыхлым, мучнисто-белым, зернистым. Таня словно впервые увидела, насколько же он отвратителен. К ней вдруг пришло нежданное озарение - этот человек, похожий на слепленную из творога угловатую фигурку, все запланировал заранее…
Он женился на матери Тани не потому, что любил эту женщину. Целью его прихода в их семью с самого начала было хрупкое тело дочери. Он скупил все комнаты в коммуналке, чтобы избавиться от лишних свидетелей. И долго ждал, покуда Таня достаточно созреет, чтобы удовлетворять его позорным наклонностям. А когда решил, что время пришло, устранил единственную преграду, способную помешать ему осуществить задуманное. Он отравил жену, подмешав в вечернее вино какой-то нераспознаваемый яд, спровоцировавший сердечный приступ. И, едва закончились все похоронные дела, совершил то, к чему все это время стремился, овладев оставшейся в его безраздельной власти девочкой. Никто не стал подозревать его в убийстве за отсутствием явных мотивов. Квартира и так принадлежала ему, семейный бизнес тоже.
И любовниц у него не было. А под крышку черепа не заглянешь…
Таня не смогла бы сказать, откуда взялось это знание, но в том, что ее мысли на сто процентов совпадают с реальным положением дел, она не сомневалась.
– Маркиз!
– выкрикнула Татьяна.
За спиной у отчима возникла фигура в черном плаще. Сын Атлантиды бесшумно стянул перчатки. Увидев, что было скрыто под ними, девочка вздрогнула.
– Маркиз?
– ухмыльнулся Павел.
– Да, я такой. А ты, я смотрю, дрожишь вся.