Лавка зелий «Вам здесь не рады»
Шрифт:
Когда я выходила, то столкнулась в коридоре с Алиасом. Он уставился на меня так, словно видел впервые. Затем с легкой хрипотцой в голосе сказал:
— Тебе идет. Хорошо смотрится с твоими голубыми глазами.
Неожиданный комплимент.
Я кивнула, не зная, что должна ответить, и опустила глаза. Взгляд упал на небольшую корзинку в его руках, из которой торчали баночки и бутыльки.
— А это? — качнула я головой.
— То, что ты возьмешь с собой. Здесь мазь от ожогов, мазь для заживления, зелье от насморка, от веснушек, от бородавок и от
— А когда слишком даже можешь, — со смешком в голосе закончила за него я.
— Да, — согласился он. — А теперь повтори, чтобы я был уверен, что ты ничего не перепутаешь.
В первый раз я перепутала зелье для сна и зелье от веснушек. Во второй раз я уже без запинки называла содержимое бутылочек, показывая на каждую пальцем. Алиас был удовлетворен и отпустил меня наконец. Он проводил меня до двери, и когда я уже спускалась по ступенькам, спросил меня в спину:
— Уверена, что не хочешь остаться? Ты ведь не знаешь никого здесь, заблудишься еще.
— Вам же лучше будет, если я не вернусь, разве нет? — улыбнулась я, повернувшись к нему лицом.
— Наверное, — угрюмо ответил он, а затем добавил. — Браслеты дорого стоят. Не хотелось бы, чтобы ты исчезла вместе с ними.
Я усмехнулась, ни капли не тронутая его сарказмом, и зашагала через неухоженный двор.
17
Я толкнула скособоченную калитку, протиснулась в узкую щель, что образовалась, и оказалась на улице. За спиной у меня была лесная опушка, и я старалась туда не смотреть. Эти высокие, просто огромные деревья пугали меня темнотой чащи. Мне казалось, что оттуда в любой момент может выпрыгнуть зверь, а может даже нежить. Оттого я тщательно избегала черное нутро леса, предпочитая глядеть только вперед.
Коттедж был не просто самым крайним домом, он еще и от остальных домов располагался на значительном расстоянии. Неудивительно, что в лавке совсем нет посетителей — кто попрется в такую даль на окраину леса к вредному и злому магу?
Мне пришлось пройти не меньше трехсот метров прежде, чем я достигла ближайшего двора. Деревянный домик с выкрашенной в серо-голубой оттенок крышей выглядел аккуратным и ухоженным, хоть и видно было, что живут тут небогатые люди. Во дворе царил порядок: земля была выметена, инструменты ровными рядами стояли и висели под навесом, забор-плетень тянулся ровной линией. Казалось, что даже куры, что паслись на лужайке возле дома, ходят по какому-то установленному порядку.
Я решительно открыла калитку, вошла на чужой участок. Где-то в глубине двора залаяла собака, и я уже было напряглась, но звук гремящей по земле цепи меня успокоил — пес был привязан. Он заливался лаем, пока я шла к начисто выметенному крыльцу. На шум вышла хозяйка.
— Здравствуйте, — я остановилась, так и не дойдя до крыльца.
— Здрасьте, — сказала она, и уперла руки в пышные бока. Белоснежная
— Меня зовут Иллария, — представилась я с улыбкой, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее.
Женщина не представилась в ответ. Она стояла и смотрела на меня хмуро, явно недовольная моим вторжением.
— А вас? — спросила я.
— Чего надо? — вместо этого резко ответила женщина.
Я тихонько вздохнула. Решительности во мне поубавилось от такого холодного приема, но и отступать я не собиралась.
— Вот, — я приподняла корзинку, демонстрируя её женщине. — Вам нужны зелья?
— Зелья? Откуды? — прищурилась собеседница. — Ты магичка, что ль?
Взгляд её упал на моё запястье, на котором красовался серебряный браслет с сиреневыми камешками. В глазах ее тут же вспыхнул ещё сильнее интерес, рот поджался в сдерживаемой усмешке.
— Не совсем… ну да, в общем. Но зелья не мои.
— А чьи же?
— Это из лавки магиара Алиаса.
Женщина изменилась в лице. Она презрительно скривилась, махнула на меня рукой.
— Не нать нам ничего. Иди отсюда.
Она развернулась было уходить, но я кинулась к крыльцу:
— Да подождите вы!
Я схватила женщина за руку, и та обернулась. Глаза сверкнули гневом, стали черными.
— Ишь, какая! — дернула она рукой, вырываясь. — Иди, сказала, пока собак на тебя не спустила!
На ее крик из дома выглянула девочка лет тринадцати.
— Мам, что случилось? — испуганно спросила она, сделав еще круглее и так большие карие глаза. В отличие от брюнетки-матери, она была рыжеволосой. Лицо девочки, ее шею и грудь густой россыпью покрывали веснушки.
— Иди домой, Гарта! — рявкнула уже на нее мать. — Мой полы, бездельница! Кто тебя замуж возьмет, если ты и этого не можешь? Тьфу, бестолочь! Рожей не вышла, так хоть хозяйку из тебя сделаю!
Глаза девочки влажно блеснули, и она юркнула обратно в дом, напуганная гневом матери. Мне стало жаль ребенка.
— Почему не вышла лицом? — спросила я, обращаясь скорее в никуда, чем к грозной хозяйке дома. — Вполне миленькая.
— Миленькая? — повернулась ко мне женщина, и косынка на ее голове качнулась, как хохолок на голове курицы. — Миленькая?! Тьфу, ты ржу на её лице видела? Как ведро старая, вся в пятнах этих рыжих! Проклял нас кто, что ли?
Хозяйка погрустнела, злость вся мигом улетучилась. Она как-то устало привалилась к стене и, вздохнув, спокойно и тихо сказала:
— Дернули ж меня демоны связаться с Пертом Рыжим. Вон как дочку мне испортил — вся в отца конопатая. Так еще и отец с него какой? Как пузатая я стала, так он за порог! Я, говорит, жениться то и не собираюсь, гулять ещё хочу. И сбежал, гад, в город на заработки. Я, говорит, деньги слать буду. Да разве ж я хоть медяк от него получила за все эти годы? Нет, сама все тяну. Нежить его загрызи!