Лайла. Сквозь галактику за счастьем

Макушева Магда

— Красиво, — произнес мужчина, поглаживая меня по спине. — Так... знакомо и правильно, хотя я и слышу эту мелодию в первый раз. В Тирии совсем иные песни. Мы никогда не будем петь о других галактиках, потому что навечно связаны с местом в котором родились и умрем.

Да, вот так и я чувствую себя в твоих объятьях, капитан Нор. Знакомо и правильно.

Ты говоришь о песне, а я о том, что ощущаю, обнимая тебя и вдыхая немного смолистый и пряный, опьяняюще притягательный аромат своей кожи и твоих удивительных волос, в которые хочется погрузить ладони.

Чувствуя твои руки на своем теле.

Укрываясь

ощущением твоей силы, окружающей меня плотным коконом.

Она есть, она где-то там, пусть даже твой тир молчит.

Я ее слышу в звуках твоего дыхания и твоего сердцебиения.

Я ее чувствую.

Ты показал мне свою слабость и свою боль. Открыл мне сердце. И сейчас тебе, возможно, стыдно за свой порыв, и ты боишься, что я приму жалость за влечение к тебе.

Не бойся, это не так.

Просто мы оба каким-то невероятным образом являемся деталями единого механизма, которые вместе работают лучше, чем поодиночке.

— Лали, — проговорила я. — Так называла меня бабуля Нана. У меня тоже никого не осталось, Эт. Я такая же сирота, как и ты. И мне не к кому возвращаться в Содружество, кроме друзей и сослуживцев. Ты был прав, когда говорил об этом при первой нашей встрече. Есть только ты и я. И больше никого вокруг нас, хотя мы постоянно окружены другими разумными. И в той галактике, и в этой.

— Лали, — повторил тирианец, смакуя мое домашнее прозвище и пробуя его звучание на вкус.

На моих глазах все же выступили слезы. Но какие-то совсем не горькие или скорбные, а очищающие и спасительные. Они подарили мне надежду на то, что и в новой жизни все у меня будет хорошо.

— Не улетай от меня, моя Лали. Не стирай меня из памяти, — Этис ловил губами мои слезы и зацеловывал щеки, крепко, почти до хруста в костях прижимая меня к себе.

Я плакала и улыбалась, чувствуя, что с каждым выпущенным из глаз соленым ручейком мне становится все легче и легче.

Хаос внутри меня упорядочивается.

Тьма рассасывается.

После долгой ночи где-то там вдалеке забрезжат первые лучи иного солнца нового мира, озарающего планеты далекой системы Тирия, расположенной на другой стороне вселенной от моего единственного дома.

Именно этот естественный и настоящий свет тирианской солнечной звезды, знаменующий очередной жизненный этап моего будущего, я впервые увижу не на картинках в инфосети, а своими собственными глазами.

И он обязательно принесет силы идти вперед и покажет новый путь к счастью.

— Я хочу, чтобы между нами не было тайн. Хочу рассказать тебе, почему я стал...таким. Это будет моя правда, Лайла. В Тирии большинство моих однопленетников считает меня монстром, но поверь мне, это не так. Нивер Шор, отец Грегора спас меня от смерти. Он верит в мою невиновность, потому что я служил под его началом. Грегор же... Я знаю, что он тебе дорог, и не нужно сейчас убеждать меня в обратном... Я просто понимаю и принимаю это и не мешаю тебе самой во всем разобраться. Если бы ситуация в наших жизнях была бы иной, я бы с радостью и гордостью назвал бы его своим побратимом, потому что знаю, что он хороший разумный, Лали. Я бы принял его как часть твоего сердца, и мне жаль, что это невозможно. Это так несправедливо. Так направильно. Мне очень жаль, что тебе больно, моя синеглазая сигойна из далекой галактики...

— Этис...

— Грегор ненавидит меня

и боится за тебя, так как считает, что я могу причинить тебе боль. Заставить тебя быть со мной, потому что ты лея другой расы. Потому что для нигана Шора моя позорная и неприглядная, озвученная официально для военного суда и всей Тирии история повторяется...

Я давала Этису возможность выговориться, потому что, похоже, сейчас все накопленные им за долгое время чувства вырвались из клетки, обрушившись на меня подобно сплошному потоку бурлящего водопада. Как бы не захлебнуться от этих откровений. Как вы вынести. Выдержать. Поверить. Довериться.

— Что бы ты ни решила, Лали, я обещаю, клянусь жизнью и честью, которая до сих пор не запятнана ничем, кроме грязной игры наших властей, что никогда не сделаю тебе больно. Никогда не предам. Не оставлю до самого последнего вздоха. Если ты дашь мне шанс это доказать. Это не просто слова, я готов... Быть рядом с тобой и делать все, чтобы мы оба нашли счастье даже там, где по всем правилам его быть не может. Я... Не дам тебе того, что дала бы тебе, будь ты неей, связь с нормальным тирианцем. И детей... Я... не смогу тебе их подарить. Но все остальное... Дом, землю, на которой ты сможешь что-то выращивать. Где тебе будет спокойно и безопасно. Где я всегда буду тебя ждать. Где ты никогда больше не будешь одна.

— У вас тоже есть сироты, которым нужна семья. Почему бы не... — вдруг подала я голос, сама от себя не ожидая подобного смелого предложения.

Тирианец приподнял голову и посмотрел на меня с такой щемящей надеждой, что я не смогла сдержать ответные откровения.

— Я, возможно, и так не смогла бы забеременеть. Много лет, много попыток... Чудом выжила, будучи младенцем и болея непонятно чем. Я неправильная земная женщина, ненастоящая сигойна, Эт, как уже тебе говорила. Со мной что-то не так, и виновен в этом тот, кто оставил меня в подарок моей матери. Тот, кто, возможно, обрек нас обоих на гибель, но я каким-то чудом смогла выжить. Я не знаю его расы. Его имени. Я не знаю, кто я и почему я такая.

— Выслушай меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты все узнала перед тем, как решишь давать мне какие-то обещания или как-то меня обнадеживать.

— Я слушаю, — согласилась я, взволнованно кивая.

Тирианец поднял меня со стола за бедра и без труда перенес на мою лежанку, укладывая головой на свою грудь.

Наши руки переплелись, тела прижались друг другу в поисках тепла, как физического, так и душевного.

В поисках поддержки. Опоры. Якоря в тяжелом и пронизанном болью и одиночеством прошлом, где мы оба оказались на какое-то время выброшены за борт окружающей нас действительности, жестокой к отвергнутым и испорченным мнимыми и навязанными прегрешениями чужих в глазах существ.

Я чувствовала, что Этис в этот момент не способен мне соврать. Не сейчас. Не после всего, что между нами только что случилось. Не вслед за нашими слишком пылкими и неожиданными откровениями, признаниями и обещаниями.

— Семь циклов дающей свет звезды назад меня назначили командиром ниганов для сопровождения торговой миссии в Икелан... — начал говорить тирианец, а я ободряюще сжала его холодные пальцы, согревая их теплом своих рук.

Глава 33: Интерлюдия