Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3

Сторидж Пола

Чарли, который к тому времени уже поднялся, кинулся на О'Хару и принялся с наслаждением избивать его тяжелыми форменными ботинками.

Сперва мальчик, сделав попытку подняться с пола, слабо отбивался; однако численно превосходивший его противник к тому же был куда крепче физически и более закален в драках – неловкие удары Уолтера только раззадорили Чарли и Генри, и после нескольких выпадов подросток вновь очутился на полу…

Он уже не слышал, как к месту драки из спальни бежали ученики; вскоре

появился и воспитатель, чтобы разнять дерущихся…

После той истории Уолтер целую неделю провел в лазарете воспитательного дома.

Когда он немного пришел в себя, к нему в палату явился мистер Яблонски.

– Ну, – начал он, присаживаясь на табуретку, что стояла рядом с кроватью, – что ты скажешь по этому поводу?

Врать, будто бы он «подскользнулся в туалете», не было смысла; тем более, что свидетелей драки в коридоре было более чем достаточно.

Но и ябедничать было нельзя!

Мистер Яблонски пристальным, немигающим взглядом смотрел на воспитанника.

– Ну, так что ты можешь сказать в свое оправдание? – спросил он.

В свое оправдание?

Это было что-то новое.

Во всяком случае, такого поворота событий Уолтер никак не ожидал.

– Чарли и Генри в один голос заявили, что ты сам набросился на них. Я не спрашиваю, о чем вы говорили перед этим, я не спрашиваю, кто кого обидел… Мне интересно только одно: это правда?

Уолтер кивнул.

– Да.

– В таком случае, – процедил сквозь зубы Яблонски, – в таком случае, сразу же после выписки из лазарета ты должен понести наказание…

Неожиданно Уолтер взорвался:

– Но ведь они оскорбляли меня! Меня… И моего отца тоже…

Иронически посмотрев на воспитанника, мистер Яблонски поинтересовался:

– Оскорбляли?

– Да…

– И как же?

– Чарли оскорблял меня… За то, что я ирландец. И моего отца – тоже.

На что педагог равнодушно заметил:

– И поделом. Твой отец осужден за преступление против общества, – сказал он, – и осужден совершенно справедливо… – Пожизненное заключение – лучшее, на что он мог рассчитывать. Более того, я считаю, что коронный суд проявил к нему мягкосердечие и милосердие, которого он, по-моему, не заслуживает.

Разумеется, мальчик не смог ничего сказать в ответ на это замечание.

Постояв несколько минут у кровати Уолтера, воспитатель ушел, так и не дождавшись раскаяния.

А Уолтер, уткнувшись лицом в подушку, заплакал – наверное, так горько и отчаянно он не плакал с тех пор, как впервые попал в Вуттон…

Когда слезы, наконец, высохли, он с ненавистью посмотрел на дверь, за которыми скрылся несносный педагог и прошептал:

– Я больше так не могу. Я больше не могу здесь находиться…

Да, это было правдой.

Но что ему

оставалось делать?

Жаловаться?

Это не имело смысла.

И что мог бы сказать ему тот же мистер Яблонски – ему, сыну террориста, который «получил поделом»?

И тут впервые за все время Уолтера посетили мысли о побеге…

Наказание за драку было не слишком жестоким – О'Хара был лишен права уходить в городок до рождественских каникул.

Однако он не был лишен воскресных прогулок и свиданий с сестрой.

Прохаживаясь по валу, истоптанному воспитанниками вдоль и поперек, Уолтер и Молли задумчиво смотрели на первые льдинки, которые покрыли тонкой корочкой грязную воду рва.

Молли выглядела бледнее обычного, синяки под глазами девочки свидетельствовали, что ей тоже приходится несладко…

Уолтер попытался было расспросить сестру, что с ней происходит, однако та упрямо отвечала всегда одно и то же:

– Все хорошо, Уолтер, все хорошо… Не смотри на меня так… Просто я очень плохо выспалась сегодня…

– Ну, не хочешь говорить – не надо, – мрачно ответил брат. – Но ведь я все равно вижу, что тебе тут скверно приходится… Скажи, над тобой по-прежнему издеваются за то, что ты – ирландка?

Молли промолчала – больше из нее нельзя было вытянуть ни слова.

Помедлив, Уолтер тихо произнес:

– Знаешь что, Молли…

Та подняла глаза.

– Что?

– Мне кажется, что чем дольше мы будем здесь, в Вуттоне, тем хуже нам будет…

Та согласно кивнула.

– Да, это правда.

– У меня появился план.

Молли оживилась:

– Бежать?

– Бежать, бежать отсюда… Иначе мы с тобой просто погибнем.

– Но куда?

– Как это куда – в Ирландию, в Белфаст… – неожиданно улыбнувшись, он спросил: – ну, что ты скажешь на это, Молли?

Та с готовностью ответила:

– Я согласна, – она обернулась и внимательно осмотрелась вокруг, будто бы этот разговор мог кто-нибудь подслушивать. – Я согласна. Но как мы отсюда… – и девочка запнулась, видимо, испугавшись своего вопроса.

– Как мы выберемся отсюда – это ты хочешь узнать? – догадался брат.

Молли закивала.

– Да.

– Знаешь что. Я кое-что придумал.

И он, отведя сестру к самому краю рва, несколько раз пугливо оглянулся и, подойдя поближе, принялся излагать ей свои соображения. Выслушав брата, Молли спросила:

– Ты думаешь – получится?

– Получится или нет – не знаю, но попробовать стоит. Во всяком случае, – мальчик вздохнул, – хуже нам от этого не будет.

Уолтер рассудил правильно: прежде всего надо было избавиться от оранжевых комбинезонов, форменной одежды воспитательного дома.