Льдом и мечом
Шрифт:
Эгорд замирает.
Рядом с мельницей силуэт в знакомом радужном платье, оттенки морского мира переливаются с изгиба на изгиб, ткань колышется на ветру волнами…
Девушка призраком заплывает на лестницу, растворяется в проеме.
Эгорд идет быстро, дыхание учащается, мельница с каждой секундой выше, в какой-то миг понимает, что ноги мчат опрометью. Проносится в пальце от гудящего крыла, взлетает на лестницу.
Ступени поскрипывают, каждый звук будто стариковское ворчание: «Ну куда, куда ломишься-то!». Эгорд
Внутри сетчатый полумрак, тоненькие лучи пробиваются меж досок, всюду плавают сверкающие пылинки разной формы: точки, крючки, мечики… В центре колонна тяжелого механизма упирается в крышу, Эгорд различает зернистые круги жерновов, шестерни, оси, многие детали остаются загадкой, мельничная машина ровно мурлычет, как огромный кот, хочется слушать, следить за слаженными движениями…
Винтовая лестница после трех оборотов приводит к изящному силуэту. Девушка у окна, спиной к Эгорду, платье как спящее морское дно, вот там прячется краб, а вон трезубец кораллов… Волосы такие же невероятно легкие, вроде бы и сквозняка нет, а вздымаются и опускаются, как плащ бредущего в вечерний сумрак барда.
— Ночью вас схватят, — грустно говорит наяда. — Прости, что не сказала сразу. Мне тоже присущ страх… Раньше никому из чужаков не говорила, что их ждет, но теперь особый случай.
— Какой? — осторожно спрашивает Эгорд, шаг навстречу.
— Предчувствия меня не обманывают, — отвечает незнакомка. — А я чувствую, моя погибель уже здесь, на острове. Придет завтра.
— Нет. — Эгорд качает головой. — Этому не быть. Не позволю.
— Мне не помочь. Но ты должен убедить друзей, что они в опасности.
— Зачем нас схватят?
— Для магов. Они забирают чужаков, не знаю, что с ними делают, но из крепости не вернулся ни один. За сто двадцать лет.
Девушка разворачивается к Эгорду. В сердце воина-мага сладкий щем, отчаянно пытается запомнить прекрасное лицо, но тонет в полумраке глаз, линии по-прежнему обладают свойством восхищать и ускользать из памяти.
— Мне сто сорок один год, — говорит наяда. — Моим соседям примерно столько же. Деймусу уже за двести. Мы переселенцы с корабля, что разбился в шторм о здешние скалы.
Эгорд верит, даже не сомневается, но потрясение заставляет молчать долго, наконец спрашивает:
— Это из-за магов?
— Да. Мы построили на острове уголок счастья и покоя. Сыты, одеты, в тепле. Но беда в том, что слишком привыкли к беззаботной жизни, день за днем спокойно и ничего не меняется. Привыкли так крепко, что когда явились маги, жители согласились на все, лишь бы сохранить безмятежную жизнь. А уж когда маги подарили богатые урожаи, лекарства от всех болезней и вечную молодость, люди вычеркнули сомнения не только на словах, но и из сердец. Нужно лишь отдавать магам всех младенцев. И гостей.
— Вот почему здесь ни одного ребенка…
— Не
Эгорд оглядывает помещение, тут уютно, особенно убаюкивающий гул механизма. У стены — шкаф с книгами, глаза Эгорда округляются, вот уж чего не ждал увидеть на мельнице. А еще столик, стулья и подсвечник.
— Здесь жил отец, — нежно улыбается наяда. — Он был жрецом Солнца и безмерно любил книги. Это все, что остались после кораблекрушения. Построил мельницу один, при помощи заклинаний… А вскоре после появления магов исчез. Обыскала весь остров, пересолила слезами океан, бесполезно…
Девушка поворачивается к Эгорду, берет его руки, прикосновения как теплая вода, глаза приближаются.
— Эгорд, ты должен убедить спутников покинуть остров. Вам нужно исчезнуть с острова, срочно! Торопись, прошу!
Воин-маг не помнит, как спускается, выходит… Все видит, но картинки будто перемешаны, разобрать, в каком порядке, трудно. Сопровождает мучительное чувство: надо вернуться, спросить, что будет с ней, поклясться, что спасет, увезет с собой, но ведь и правда нужно искать Милиту и Тимориса, вечер подбирается огненными сумерками.
Убивает на поиски Милиты час — тщетно. Обшарить за короткое время каждую выемку в скалах невозможно. Куда могло занести озлобленную нежить с жаждой крови и силы?
Глаза поворачиваются к крепости.
Ну да, конечно. Только этого не хватает…
Эгорд взбирается на скалу с другой стороны от тропы, подальше от селян. Склон крутой, местами отвесный, руки цепляются за скользкие от лишайника валуны, сапоги пропитываются холодными ручьями. Чтобы не сорваться, вонзает конечности в клочки земли между сплошными каменными массами.
Крепость по-прежнему замаскирована мороком, разглядеть очертания можно, но без заклинаний и пристального внимания это все та же громадина темного камня во мхе, птичьих гнездах, выпирающих из трещин кустиках.
— С ума сошла! — орет Эгорд у подножия крепости, Милита бродит вокруг, в руке сочится фиолетовой дымкой лук, голова то и дело запрокидывается к неприступному сооружению.
— А ты что здесь забыл? — миролюбиво спрашивает немертвая, не отрываясь от созерцания, касание серых пальцев передает стене пучки энергии, участок грубого замшелого камня обретает прямую форму, виден стык меж плит. — Думала, уже плывешь в пасть Зараха…
— Маги нас видят, будь уверена. Нарвешься.
— Не бойся, помахала им ручкой. И поздоровалась, надеюсь, подслушивают. Морок сложный, снять разом не выходит, только так, по кусочкам. Не могу найти ворота. Хоть какую-нибудь лазейку, решетку…