Learn to manage your life
Шрифт:
Рассеянно провожу рукой по столу и открываю один из выдвижных ящиков. Глазам не верю, передо мной моя старая тетрадка, в которую я записывал самые яркие и самые ужасные моменты. Небрежным движением смахиваю пыль, открываю “детский документ” и пробегаюсь глазами по строкам:
“14 декабря 18:29. Пятый класс ничем не отличается от четвертого, да и кажется, я писал уже об этом. Миссис Кеннет сегодня, как и всегда, была слишком доброй. Почти каждый ответ учеников звучал неправильно, но она все равно хвалила нас и говорила, что мы еще слишком маленькие, чтобы знать
Невольно вырисовываются картинки описанного дня. Я слегка улыбаюсь, проводя пальцами по бумаге, ухмыляясь детским ошибкам. Я перелистнул некоторые страницы и читал дальше:
“16 июня 13:44. Сегодня воскресенье, мы всей семьей отправились на пикник. Мама приготовила вкусные сандвичи, на природе у них совсем другой вкус. Какой-то особенный. Сейчас я сижу на мягком покрывале и рассматриваю облака. Они, словно мягкая, легкая вата, медленно плывут по небу. Одно облако похоже на большую рыбу, второе – на мордочку лисы. Папа с Фиби играет в летающую тарелку. Мне тоже хотелось поиграть, но сестра капризничает, когда я прошусь к ним. Она меня не любит. От этого становится обидно, но я почти привык, ведь вредничает она со мной всегда”.
Брови сами собой сдвигаются к переносице: почему-то мне кажется, что в этой тетради больше грустных моментов, чем веселых.
Слышу, как скрипнула дверь, в комнату кто-то вошел.
— Тедд? — Мамин голос звучит настороженно.
Я закрываю детский дневник и отправляю его обратно в выдвижной шкафчик. Ощущение, что меня поймали за чем-то непристойным, хотя я всего лишь погрузился в ностальгии детства.
– Ужин на столе.
Мама нерешительно подходит ко мне, в её глазах читается опаска. Что её пугает? Как я поведу себя сейчас?
– Уже спускаюсь, – бормочу я, поднимаясь со стула.
Неожиданно мама преграждает дверь, не давая мне выйти из комнаты. Я хмурюсь: не очень понимаю её действий.
– Я хотела поговорить с тобой Тедди, – тихим голосом произносит мама, и теперь её опаска переходит на меня.
Всевозможные мысли проносятся в голове. Хотя зачем гадать, ведь цель разговора и так ясна. Сейчас мне будут читать нотацию на тему “Как можно обращаться с сестрой, а как нельзя”.
Я возвращаюсь к старому стулу, мама устраивается на кровати.
Комнату окутывает неприятное напряжение, мне становится не по себе. Мама нервно теребит рукав своей вязанной кофты и, наконец, обретает голос, поднимая на меня глаза.
– Я понимаю, у вас с Фиби не самое лучшее отношение друг к другу, – по её голосу понятно, что разговор предстоит не из лёгких.
– Мам, давай не будем сотый раз начинать этот разговор…
– Я просто хотела сказать, что кажется поняла, почему ты
Я недоверчиво вглядываюсь в родное лицо, будто пытаясь понять, о чем она думает. Почему-то я вновь чувствую себя эгоистом.
– Сомневаюсь в этом, – я устало вздыхаю.
– Ты не хочешь приезжать сюда из-за Фиби, – голос мамы обрывается на последнем слове, я начинаю побаиваться нового потока слез.
Чувства мамы мне безусловно понятны, и виноватым в этом я ощущаю себя. Фиби совершенно не волнует состояние родителей в моменты наших ссор. Ей важно побольнее меня задеть.
Зависает неловкая тишина, я нервно ерзаю на стуле. Мне хочется успокоить мать, но я не могу найти для этого слов.
– Я не хочу из-за ваших глупых перепалок лишаться сына, Тедди, – дрожащим голосом произносит мама.
От такого печального тона у меня вновь сжимается сердце. Так хочется её успокоить, но не знаю, как. Что мне нужно сказать маме? Что мы с сестрой больше не будем ругаться? Я могу пообещать это за себя, но за Фиби я не отвечаю. Думаю, маме следовало лучше поговорить с дочерью, ведь я совсем не против нейтралитета между собой и сестрой.
— Я же сказал, что буду приезжать чаще, — без лишних эмоций произношу я.
Мама вновь растеряно опускает глаза на свои руки, затем вздыхает и быстро кивает несколько раз.
— Хорошо. — Ее тон тихий и печальный. — Я очень люблю тебя, Тедди, и очень скучаю. когда ты подолгу не навещаешь нас.
Слова матери опять вгоняют в меня непрошеный образ эгоиста. Нужно исправляться.
— Я тоже любою тебя, мам.
Ясные голубые глаза слегка поблескивают в тусклом свете прикроватной лампы, губы родного лица пересекает легкая улыбка. Надеюсь, это был наш последний разговор на эту тему. Я действительно не прав в том, что забываю про родителей. С отцом я вижусь на работе, ну а маме как никак нужно нечто большее, чем “я на пять минут, отдам папе документы”.
— Идем, ждут только нас.
Я поднимаюсь со стула, мама коротко обнимает меня, и мы спускаемся вниз.
Первый этаж почти полностью наполнен потрясающими запахами. Гейл, как всегда, очень вкусно приготовила ужин. Мы наслаждаемся запеченной уткой, красным вином и семейной беседой. Обсуждаются разные темы: начиная от успехов Фиби в университете и заканчивая моей личной жизнью. Естественно, сестра не упускает возможности съязвить мне и сейчас, но я упорно ее игнорирую, вспоминая разговор с мамой.
Не трудно догадаться, что свою личную жизнь я не горю желанием обсуждать. Доходит вплоть до кандидатур отца, я едва сдерживаюсь, чтобы не показывать раздражение. Я не хочу себе девушку, которая будет только качать из меня деньги. На самом деле в этом вопросе меня очень сильно удивляет папа. Моя мать не была из ряда светских дам, но он все равно по уши влюбился в нее. С какой целью тогда отец пытается подсунуть мне “благородных девиц”?
— Послезавтра состоится заседание с Генеральным консульством России, — неожиданно меняет тему папа.