Лебеди в Москве (сборник)

Кобзев Игорь Иванович

Зачем же в теплых каплях

Еще дробится луч?

Уже расстались с нами

Тревога и беда,

Зачем же нас гудками

Пугают поезда?

Уже не быть разлуке,

Одна любовь в глазах,

Зачем же взор — в испуге,

И все лицо — в слезах?..

В ЯСНОЙ ПОЛЯНЕ

Всё березки да ясени.

Да синь над полями.

И

всё — ясное, ясное

В Ясной Поляне.

Всё полно здесь особым,

Пронзительным светом,

Словно сразу два солнца

Стоят над планетой.

Просветленным и мудрым,

Доверчивым взором

В золоченое утро

Глядятся озера.

Березняк, что по склонам

Бредет, словно пахарь,

Щеголяет посконной

Крестьянской рубахой.

И блестит серый гравий,

Устилая дорогу,—

Путь, ведущий из графов

К простому народу!..

Ни гранита, ни бронзы,

Ни славы спесивой!

Лишь дубки да березы.

Чистый воздух России.

Лишь приветливый ветер

Гуляет в дуброве

Да колышутся ветви,

Густые, как брови...

Ясная Поляна.

СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС

На коротких волнах

Часто слышится голос:

Кто-то нежность свою

Шлет на Северный полюс.

Руки греют огнем,

Сердце греют вниманьем,

И не могут ему

Помешать расстоянья.

Можно даже в Москве

Мерзнуть в теплой квартире,

Если нет у тебя

Никого в целом мире.

А над полюсом тьма

С ветром диким и лютым,

Но наполнена жизнь

Теплотой и уютом.

Ничего, что пурга.

По ночам свирепеет,

Может быть, на земле

Нету места теплее...

В БЕДЕ

Не буду касаться: в каком году

(Друзья не гадали чтобы!) —

Попал я в отчаянную беду,

Как попадают в штопор.

Я в штопор попал. Я вниз летел,

Как летчик — в воздушной яме.

И шарахались — чтоб не задел! —

Те, кого звал друзьями.

И вот я, как Гамлет, взглянул вокруг —

И не ступить ни шагу!

Холод и мрак. И я сам из рук

Безвольно выронил шпагу.

Я был — как учитель, который забыл

Доказательство теоремы.

Забыл: за что я так жизнь любил.

Зачем сочинял поэмы?..

...О, как

мне доверчивость возвратить.

Чтоб мир мне стал снова дорог?

Да легче, наверное, возродить

Разбитый войною город!

Как научиться мне зло прощать,

Плевать на гробокопателей?

Как научиться мне отличать

Предателей от приятелей?!

ЦВЕТОВОД

(Шутка)

Узорчатою оградою

Укрыт ото всех забот,

В душистых потемках сада

Трудится цветовод.

По виду: что в мире радостней,

Чем тат вот, на счастье всем

Сажать золотые заросли

Азалий и хризантем?

Но всюду свои претензии

И трудности производства.

И кто-то строчит рецензии

В журналах по цветоводству.

Там критик словами гневными

Клеймит, как лютых врагов,

Всех тех, кто «несовременные»

Выводит сорта цветов.

«Нельзя увлекаться флоксами!»,

«Пора кончать с георгинами!», —

Тут бьют не хуже, чем в боксе,

Критическими дубинами.

Вот почему случается,

Перестрадав за годы,

Очень

порой

встречаются

Нервные цветоводы.

ОДНОФАМИЛЕЦ

(Шутка)

Говорят, у меня на днях

Объявился однофамилец.

Говорят, он танцует «стилем»

На студенческих вечерах.

И хотя он, наверно, вовсе

Не сложил ни одной строки,

Говорят, этот новый Кобзев

Всем читает мои стихи.

За стихи за мои девчата

Самозванца благодарят,

И порою с собой куда-то

Он уводит этих девчат...

А потом в стенах учреждения

Длятся прения до утра,

И «за скверное поведение»

Мне выносят выговора.

Все, что есть у меня хорошего,

Он, подлец, приписал себе.

Все, что он вытворяет пошлое —

Оседает в моей судьбе!

Мне немало еще припишет

Эта лживая тень моя.

Если кто плохое услышит,—

Вы не верьте, что это я!..

СНЕГИРИ

Ты видел, как в блестках

Морозной зари

В стеклянных березках

Поют снегири!

В завьюженных рощах,