Лебёдка аэронавта
Шрифт:
– Вот почему у него сложные отношения с дверными ручками?
– Полагаю, да - сказал Гримм. Он кивнул в сторону двух нагроможденных тележек.
– Я видел, как он требовал от своей ученицы ряд странных предметов, бессмысленных для меня, и добавлял их в эту коллекцию, которую он настойчиво заставляет таскать за собой. И вы заметили, что его ученица, похоже, не может напрямую обращаться к кому-либо, кроме Мастера Феруса.
– Она тоже безумна?
– Она кажется довольно милым
– Но, предположительно, да.
Сореллин обдумывал сказанное несколько шагов.
– Сэр... безопасно ли находится рядом с такими людьми?
– Если бы они были безвредны, подозреваю, Шпилеарх не отправил бы их в зубы Врага, - ответил Гримм.
– В этой миссии с любым из нас небезопасно находится рядом, мастер Сореллин, включая вас. Конечно, они опасны. Реальный вопрос заключается в том, можно ли им доверять.
– А... вы доверяете им, сэр?
Гримм помолчал половину квартала, а затем обронил:
– Шпилеарх доверился им. Я тоже готов это сделать.
– Даже не смотря на то, что они безумны.
– Есть сумасшествие и безумие, мастер Сореллин, - проговорил Гримм.
– Ферус и Фолли довольно странные и это значительно утешает меня.
– Сэр?
– По моему опыту, худшие безумцы те, кто не кажется странным, - сказал Гримм.
– В сущности внешне они вполне спокойны и рациональны. Пока не начнется заварушка.
– Он хмуро поймал взглядом глаза Сореллина.
– Позвольте мне сказать так, сэр. Если когда-нибудь вы встретитесь с эфиромантом, который не кажется вам странным, у вас будет достаточно оснований для предосторожности. Эфиромант, который говорит о вещах, которых не существует или не может уследить за днями недели, идет по курсу. Другой, отлично одетый, спокойно разговаривающий и приглашает вас на чашку чая? Этого человека стоит бояться.
Глава 41
Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные туннели.
– Разрешите налить вам чаю, сержант Сирьако, - промурлыкала Кэвендиш.
Майор Эспира поправил свою чашку на блюдце, собираясь с мыслями, и унял тревогу в голосе.
– Мадам, я прошу простить сержанта, но у него есть обязанности, которые он обязан выполнять.
– Ах, - сказала Кэвендиш.
– Ну разумеется, долг солдата превыше всего.
Кэвендиш вернулась к плацдарму аврорцев, со своим ручным монстром катящим маленькую тележку. Тележка содержала небольшой складной столик, стулья, скатерть и чайный сервиз, дополненный кипящим чайником для заваривания. Сарк угрожающе нависал с одной стороны стола, за которым Эспира сидел
Эспира старательно игнорировал брызги крови на полу и стенах туннеля, в котором стоял маленький стол. Здесь Кэвендиш и замучила неудачливого дезинсектора. Сирьако с его усиленными чувствами не мог игнорировать при всем желании. Запах крови и ужаса, несомненно, был причиной напряжения сержанта.
– Ступайте, сержант, и проверьте людей, - сказал Эспира. Сирьако был хорошим человеком, но в его нынешнем настроении воин мог высказать что-то слишком резкое, чтобы пережить чай с Кэвендиш.
– Майор - нерешительно произнес Сирьако. Эспира оглянулся, заметив как мужчина перенес свой вес, не отрывая глаз от Сарка.
Сарк, в свою очередь, не смотрел ни на кого. Седой воин просто стоял, расслабившись, будто присутствие вооруженного и опасного рожденного воином напряженного пехотинца имело для него не большего значения, чем цвет ткани, которую он расстелил на столике за минуту до этого.
И пока Кэвендиш находилась здесь, это было не так.
Эспира подавил дрожь.
– Это приказ, сержант, - спокойно сказал он.
– Осмотрите людей. Поставьте охранника в начале туннеля, чтобы нас не потревожили. Выполняйте.
Эспира почти слышал, как крошатся зубы сержанта.
– Да, сэр, - выдавил он и, отдав честь, вышел прочь.
– Он кажется слегка невежливым, майор, - неуверенно произнесла Кэвендиш.
– Боюсь, сержант слабо разбирается в тонкостях приличного общества. Кроме того, он был ранен при попытке уничтожить кристальную чановую Ланкастеров, - ответил Эспира.
– И подозреваю, он испытывает боль сильнее, чем признает.
– И он полезен вам?
– Незаменим, - заверил он ее.
Кэвендиш отхлебнула чай.
– Полагаю, можно сделать скидку. Он, в конце концов, воинорожденный. Мы не можем ожидать, что они будут поддерживать безупречное самообладание до бесконечности.
– Она взглянула на Сарка и пробормотала, - Неизбежно проявляется зверь.
На секунду Эспира как будто увидел в пустых глазах Сарка тлеющий огонь. Кровавые пятна на стенах отражали неверные блики осветительных кристаллов на столике.
– Вы так уверенно об этом говорите, - сказал Эспира.
– Чай превосходен.
– Благодарю вас, майор, - сказала Кэвендиш с улыбкой, которую кто-то мог принять за настоящую.
– Это моя личная смесь. Я сама ее приготовила.
Эспира изо всех сил старался не допустить, чтобы его улыбка показалась искусственной. У него было четкое ощущение что он точно не хочет знать что такая сумасшедшая, как Кэвендиш, подмешала в этот чай.