Лебёдка аэронавта
Шрифт:
Дверь в каюту Гримма приоткрылась на несколько дюймов, и заглянул Кеттл.
– Капитан, вы захотите это увидеть.
Гримм заморгал глазами, рефлексом, выработанным за долгие годы, сбросил ноги со своей койки на пол еще до того, как смог сосредоточить взгляд. Наступила ночь, и каюта была освещена только несколькими крупными кристаллами, висевшими на верфи и заглядывающими в маленькие окна каюты. Ему показалось, словно какая-то смола не дает разлепить веки, но он знал, что это не что иное, как обычная
– Капитан?
Гримм почувствовал безотчетный всплеск раздражения на рулевого и незамедлительно подавил его. Кеттл не спал гораздо больше, чем Гримм, и не стал бы будить его, если бы это не было действительно важно.
– Я слышу вас, мистер Кеттл. Сейчас выйду.
– Да, сэр, - тихо сказал Кеттл и закрыл дверь.
Гримм оживил люмен кристалл, быстро умылся из таза прохладной водой и оделся. Капитаны не отправляются решать кризисную ситуацию, выглядя, как неприбранная кровать. Они всегда должны были быть спокойными, уверенными и аккуратными. Если вражеский линкор разворачивался кораблю бортом для залпа, капитан должен был встретить его с ровно сидящей шляпой, накрахмаленным и идеально повязанным галстуком. Все иное подрывало веру экипажа, увеличивая шансы на потери и поэтому было неприемлемо.
Тем не менее, любой капитан очень хорошо знал, что некоторые проблемы критически важно решать вовремя. На флотском корабле у Гримма был бы персональный камердинер, который решал бы множество подобных вопросов и экономил бы ему немалую часть личного времени каждый день, но "Хищник", как частное судно не мог позволить себе такой роскоши. В результате, ему потребовалось почти четыре минуты вместо трех, чтобы привести себя в порядок, одеться, пристегнуть меч, натянуть неизменную шляпу и появиться на палубе. Его рука болела без перевязи и, кроме того, не мешало бы побриться, но, учитывая обстоятельства, все это могло подождать до утра.
– Время, мистер Кеттл?
– спросил Гримм, когда появился.
– Шесть склянок, - ответил Кеттл.
– Три часа, сэр.
Гримм направился к перилам правого борта корабля и принялся хмуро наблюдать за судном, спускавшимся из туманного ночного неба к посадочной площадке рядом с "Хищником".
Это был крупный вооруженный торговый дирижабль, размером превосходивший "Хищника" раза в три, этой ночью на флагштоке развевался далосианский флаг. Корпус был окрашен в любимый цвет контрабандистов - черный, хотя на палубах были нарисованы заостренные белые метки, чтобы экипаж мог ориентироваться в темноте. Как и у "Хищника", на судне были установлены мачты для парусов, на случай если паутину нельзя будет использовать и, хотя паруса были свернуты, Гримм знал, что они окрашены в черный и серый под цвет штормовых облаков. Нанесенная блестящей ярко-красной краской надпись на носу гласила, что перед ними "Туманная Акула".
– Видите, сэр?
– проворчал Кеттл.
– Что она здесь делает?
– Что бы там ни было, - задумчиво произнес Гримм, - думаю, можно с уверенностью сказать, что это вряд ли сделает наш сон более спокойным.
– Может быть, у
– Может быть, произошла нелепая ошибка. Уничтожим эту суку в небе. Ужасная авария, искренние сожаления, мы все отправляемся на похороны.
– Ну, ну, мистер Кеттл. Вы же знаете, я никогда не потворствовал бы такому.
– Он отвел глаза в сторону и добавил саркастично, - Или по крайней мере, убедился бы, что "Хищник" вне подозрений.
Он сузил глаза, выискивая на палубе "Туманной Акулы" знакомые лица.
- Тем не менее, вы знаете, что она спускается не просто так. Подготовьте абордажную команду, на всякий случай. Через мгновение она будет здесь, чтобы позлорадствовать.
– А еще может случиться ужасная неприятность с наручем, - проворчал Кеттл.
– Пожалуйста, мистер Кеттл, - Гримм добавил жесткости в голосе.
– Абордажная команда, так точно, капитан, - сказал Кеттл и убежал, бормоча себе под нос.
Гримм кивнул и вернулся в свою каюту. Он собрал свои лучшие бутылки с ликером, столовые приборы, наруч и ряд мелких ценных предметов, сложил всё в сейф и запер. Затем заправил кровать и добавил освещения в кристаллах до самого яркого уровня. К тому времени, как он закончил, послышались крики матросов с палубы "Туманной Акулы". Их капитан на подходе.
Гримм вернулся на палубу и посмотрел на новоприбывшее судно. Худая женщина одного с ним возраста, но на пол фута выше, спускалась по трапу на пристань.
– Нет, - твердо сказала она здоровенной одноглазой обезьяне, похожей на человека, идущей рядом с ней - первому помощнику на "Туманной Акуле", Сантосу.
– Я безусловно запрещаю. Только если вы не найдете способ подстроить, будто это был чей-то корабль, попавший в аварию.
Сантос выплюнул проклятие, нахмурился и упер руки в бедра. Он сердито посмотрел на своего капитана, а затем на палубу "Хищника".
Женщина обратила внимание на реакцию Сантоса и развернулась на низких устойчивых каблуках сапог, чтобы взглянуть на Гримма. Ее лицо расплылось в довольно приветливую улыбку. На ней были брюки аэронавта из темной кожи, белая блузка с широкими рукавами и пошитый на заказ жилет с замысловатыми узорами. Она поднесла руку к голове и сняла шляпу, церемонно поприветствовав его в поклоне, разведя руки в стороны.
Гримм нахмурился.
Она выпрямилась, надела шляпу и сказала,
– Мой дорогой, милый, очаровательный Фрэнсис. Выглядишь просто восхитительно.
Гримм скрестил руки, продолжая хмуриться.
Женщина рассмеялась.
– Фрэнсис, я надеюсь, что с твоей обычной очаровательной предсказуемостью и учтивостью ты готов меня принять. Я поднимаюсь на борт. С твоего позволения, конечно.
– Кеттл умоляет меня позволить ему расстрелять тебя, капитан Рэнсом.
– Но ты никогда этого не сделаешь, - улыбнулась Рэнсом.
– Только не Фрэнсис Мэдисон Гримм из Эфирного флота Альбиона. Даже если он уже лишен звания.