Ледария. Кровь и клятва
Шрифт:
— Пехота. Держали с шетридским графом переправу на Сольге, когда к беренцам шли на помощь две тысячи всадников. Тогда еще река обмелела после засухи, а у Шетрида были, считайте, одни только лучники. И они берег заняли, а когда конники в воду вошли… — Он, кажется, готов был пересказать все детали, но, заметив, что Фронадан кивает каждому слову, остановился.
— А вы и так все знаете, сир? Об этом сражении мало кто помнит.
— Знаю, — сказал Фронадан. Старый Шетрид был отцом Ригебальда, его близкого друга и нынешнего владельца графства. О стычке у реки, где простая
— В общем, чуть-чуть они не успели на штурм Венброга. Но я вот что думаю — на Сольге пожарче было, чем здесь, под стенами.
— Согласен. Тогда я не ошибусь, если назову сотню твоего отца. Четвертая?
— Она! Весь удар на себя! — капитан рассек кулаком воздух.
— Вот и не думай, что забыли. Вилиам помнит о каждом сражении. Я не раз слышал при дворе о Сольге.
Беларда это явно обрадовало, глаза его засветились гордостью.
— А что после? Небось служил здесь в первом гарнизоне? Тоже капитаном стал?
— Да нет, сир, дальше не свезло. Калекой остался, на том служба и кончилась. Ну, хоть добычи хватило, чтобы как-то устроиться. Плотничать стал, в Шетрид не вернулся. Все мечтал мне дело передать, но здесь нет работы лучше, чем служба. Семья у нас теперь немаленькая. Плотник не прокормит, разве что к торгашам прибиться.
Фронадан брезгливо сморщил нос.
— Во-во, — согласился Белард, — меня к ним не заманишь!
— Похоже, ты нашел свое призвание, — Фронадан приглашающее наклонил бутыль, и капитан подставил кубок, — отец может тобой гордится.
— Его давно уж нет на свете, сир. Рано Единый прибрал. Мне тогда тринадцать было, я и подался сразу в гарнизон.
Вот это Фронадана удивило — гарнизон не место для пажей.
— Тринадцать? И взяли?
— Не отвертелись.
Капитан немного помолчал, осматривая комнату. Везде стояли дорожные сундуки, на столе высилась кипа свитков, скрепленных королевской печатью со львом.
— Люди здесь хорошие, — сказал он наконец, — и порядок всегда был. Что случилось-то, не пойму. Но, если что, беренцы через нас не пройдут. Хоть и крови напрасной не хочется, — он залпом осушил кубок до дна.
— За то и стоим, — сказал Фронадан. — Понял? — он несильно хлопнул ладонью по столу и встал, чтобы прощаться.
— Да! — ладонь Беларда с треском опустилась на крышку стола.
Граф улыбнулся, похлопал его по плечу и подал запечатанный конверт.
— Все, иди. Это письмо для наместника, береги, как зеницу ока, передашь лично в руки. Отправишься сразу после заутрени.
Белард спрятал письмо за пазухой, щеки его разрумянились от вина.
— Храни вас Единый, граф Фронадан. Доброй ночи.
Он поклонился и бодро вышел за дверь, а Фронадан окинул комнату усталым взглядом. Кажется, все уже было сделано. Нет, еще это дурацкое пятно на рукаве.
Он выглянул в коридор и позвонил в колокольчик — его слуги потеснили местных в комнатушке поблизости. За углом
— Здравствуй, снова ты? — удивился граф. — Как тебя зовут?
— Сенар, — еле слышно ответил мальчик.
— Кто тебя прислал, Леви?
Это было непохоже на старика.
— Он только лег, сир, я сказал, что сбегаю. Позвать?
— Не нужно. Скажи-ка, нельзя ли как-нибудь очистить это до завтра? — Фронадан показал ему пятно.
— Сделаем, господин, — не поднимая глаз, мальчик сгреб в охапку камзол длиной в свой собственный рост и побежал к лестнице.
Фронадан запер дверь и наконец прошел к кровати. До рассвета оставалось еще несколько часов, и он успеет отдохнуть с чистой совестью. Белард оказался славным малым и, если Луган присвоил себе деньги, убедит в этом признаться, а Фронадан готов просить о милости для него самого короля, лишь бы дело прояснилось в самые ближайшие дни. Но если Луган сбежал, эту историю уже не замнешь. Фронадан сложил одежду на скамью и растянулся на жестком тюфяке. Завтра. Завтра станет ясно, куда движутся эти переговоры, а пока есть несколько часов на отдых. Задув свечу, он завернулся в одеяло и сразу же уснул.
Глава 4. Дор Грандж
Это утро было такое же холодное, как и все предыдущие. Король спал, или делал вид, что спит, солнце медленно вставало над горизонтом. Симель тряхнула головой и потерла усталые глаза. Всю неделю она коротала время по утрам, наблюдая за дорогой в Керк — со дня на день ждали гонца из Берении, а его путь пройдёт через этот городок. Когда солнце поднялось целиком, Симель не выдержала и, скинув покрывало, потащила кресло в тень от шторы. Задев столбик в ногах кровати, она обернулась, досадуя, что потревожила Вилиама. Король, не моргая, смотрел на нее из глубины алькова.
— Ваше величество? — Симель выпрямилась. Его глаза смотрели все в ту же точку. На одно страшное мгновение ей показалось, что Вилиам не дышит.
— Ваше величество!
Король раздраженно фыркнул и прикрыл веки. Понял он, что его приняли за мертвеца, или нет, Симель не знала, но простила бы ему и оскорбленную отповедь — таким жутким был этот безразличный взгляд.
— Я пошлю за камердинером, — она оставила кресло и направилась к выходу, не дожидаясь ответа. Вилиам как всегда молчал — утро было для него тяжелой порой. Когда весь замок оживал и брался за работу, он мучился сжигавшей внутренности болью, а отекшие непослушные ноги мешали даже просто сесть в постели.
Симель выглянула в коридор и удовлетворенно отметила, что сегодня там ждет новый паренек, на вид порасторопней прежнего. Вчера тот заставил себя ждать и наверняка схлопотал порку.
— Доброе утро.
Гвардейцы по обеим сторонам двери кивнули, а мальчик с трудом оторвался от созерцания их полированных лат.
— Доброе утро, мэм!
— Давай-ка, позови Этельреда, посмотри, где там Тейд, и беги на кухню — пусть несут завтрак.
— Бегу, мэм!
Мальчик вмиг скрылся на черной лестнице.