Леденящая жажда
Шрифт:
— У меня пока нет никакой версии. Я только еще хочу понять, что это и зачем. И с какой стати в городе появился чуть ли не целый полк МЧС. Ведь, как вам, должно быть, известно, анализы воды не обнаружили никаких отравляющих веществ. Во всяком случае, известных отравляющих или бактериологически опасных веществ.
Слово «известных» холеный произнес с ударением.
— Я всего лишь пытался мыслить логически. И…
Пронзительный женский крик заставил Трубача обернуться; молодая женщина упала на газон и стала корчиться в судорогах. Кто-то пытался ее поднять. Уже бежали люди в белых халатах.
На скамейке рядом с ним уже никого не было. И в радиусе видимости тоже.
И только тут Трубачу пришло в голову, что оба эти странных субъекта были вполне здоровы, хотя вокруг болезнь косила и косила горожан одного за другим. Оба они разговаривали с ним так, будто знали, как уберечься от загадочной напасти, при этом явно считая его посвященным в ту же тайну. Он кинулся на улицу — искать холеного, обежал весь квартал, едва снова не попав в руки «санитаров», но странного собеседника, конечно, уже и след простыл.
Впрочем, это же было почти неважно. Во всяком случае, теперь Трубач, кажется, действительно знал, что должен делать…
Через полчаса Трубач трясся в полупустом автобусе, ехавшем в сторону его родного дома. Нужно забрать вещи, заколотить намертво двери, повесить замки и главное — проверить. Проверить то, что не удалось проверить городским врачам и эпидемиологам.
Когда он вышел из автобуса и добрался до дома, то прошедшие сутки, со всеми их ужасами и безумием, откатились куда-то за пелену тумана беспамятства. А пустой дом ничем не напоминал о недавних кошмарах. Вот только крысы…
Проверить версию отравления воды можно было лишь опытным путем. Трубач решил провести эксперимент именно там, где он столкнулся с этим впервые.
К эксперименту он подошел с дотошностью настоящего ученого. Нужно прокачать все варианты! Необходимо проверить воду: а) из водопровода, б) из колодца, в) из реки, г) минеральную (ту, которую он пил сам). Подопытных животных долго искать не пришлось. Когда он открыл дверь в сени, крысы отхлынули от нее омерзительной серой волной. Для опытов он довольно быстро поймал пять особей и посадил их в отдельные стеклянные трехлитровые банки, на которые наклеил таблички с именами подопытных (Басаев, Гитлер, Бен Ладен и Пол Пот). Пятую, контрольную, обозвал просто Крысом.
Крысы воду упорно не хотели пить, а ждать, когда их одолеет жажда, было некогда.
В местном медпункте, в котором уже никого не было, Трубач раздобыл одноразовые шприцы. Крысы сопротивлялись, но он был непреклонен. И каждую из них с помощью шприцев напоил полагающейся ей жидкостью, впрыснув ее прямо в пасть.
Результат не замедлил проявиться. Через полтора часа первая крыса (Басаев, ей он давал воду из водопровода) стала с жадностью пить. Причем в огромных количествах. Трубач даже не успевал подливать ей новые порции. Через час симптомы повторились с Гитлером (вода из реки). Еще через некоторое время крысы оставили попытки выбраться наружу, стали апатичными. Потом последовали судороги, потом одна за другой крысы сдохли. Бен Ладен, который пил воду из колодца, был подвижен дольше. Но и он в конце концов сдох. И только, как и предполагалось, счастливчик Пол Пот все продолжал озабоченно прыгать на стекло, находясь все в том же бодром состоянии.
Сомнений больше не было — город убивала не эпидемия, его убивали люди, если их можно было назвать людьми… И убивали ядом, которого нет в природе. Который невозможно обнаружить. Которого просто не может существовать.
Загадок стало не меньше, но Трубач теперь, помня о Сашином рассказе, точно знал, откуда все началось.
С набережной, с того самого места, которое в народе называли «три елки».
Трубач залез на чердак, достал из-за пыльной
Ну вот, теперь он действительно готов к встрече с любой сволочью.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Москва
29 июня 200… года
Как уже было сказано, бывший капитан армейского спецназа Сергей Пастухов по кличке Пастух, перебравшись в Москву, не сдавался, пытался держать на плаву свое дело. Дело было не слишком затейливое, но Сергею очень интересное: он открыл цех, в котором делал из настоящего дерева настоящую столярку — оконные рамы, двери и все такое прочее. Бизнес по столичным условиям оказался не слишком прибыльным, но Сергей не унывал: главным стимулом для него была не столько прибыль, сколько возможность возвращать к нормальной жизни бывших сослуживцев и вообще ребят, прошедших Чечню, — тех, кто, вернувшись с войны, так и не сумел найти себя.
Проблемы были, но, вообще-то, Сергей на свою фирму не жаловался. Продажи шли своим чередом, заказов хватало. Осенью, конечно, чуть хуже, чем летом, спады были, но серьезных перебоев не случалось совсем, тьфу-тьфу. Работяги, слава богу, тоже особой головной боли ему не доставляли. Кого надо — подлечил и от алкоголизма, и от наркозависимости. Да и вообще, дерево — материал мирный. Мягкое, теплое, словно живое, оно если и не делает человека добрее, то смягчению ожесточившегося сердца способствует наверняка. А если еще учесть, что он держал собственного психолога и арендовал несколько коек в известной загородной клинике, где стопроцентно выбивали тягу к наркотикам и алкоголю, то станет понятно, почему Сергей мог искренне гордиться тем, что у него становились на ноги даже самые издерганные вояки.
Может, потому, что ребята у него трудились серьезные, не какая-нибудь алкашня, а бывшие солдаты, прошедшие Чечню и даже Косово, криминальная братва к нему давно уже не совалась. Очень докучали московские чиновники разных уровней, милиция да налоговики, но тут уж он находил способ крутиться, хотя порой хотелось послать все к чертовой матери. Но как ни хотелось, не мог он бросить своих работяг, особенно тех, кто попал к нему сравнительно недавно.
Точно так же не мог он сейчас оставить без призора тело погибшего где-то Коли Трубача, старого боевого товарища и верного друга. Сразу после памятного разговора с капитаном МЧС он обзвонил всю свою бывшую команду: Артиста, Муху, Дока. Горе, конечно, для всех было ужасное. Они уже один раз хоронили Колю, а теперь вот снова. Только сейчас почему-то было еще больнее, чем в первый раз.
Они, не откладывая дело в долгий ящик, собрались все вместе, чтобы наметить план действий. Не смог прибыть на встречу только Док, но это ничего не значит когда будет надо, когда они соберутся ехать, он бросит все дела, чего бы ему это ни стоило. Так уже бывало не раз, проверено.
Все, как Сергей ожидал, пришли к единодушному выводу: надо срочно выбраться в Глазов, чтобы там, на месте, понять, что к чему. Рассудили так: судя по всему, помочь они Трубачу уже не смогут, но вот успеть еще сделать что-то для него — это в их силах и дело их чести и совести.