Леди Арт
Шрифт:
«Я видел», — подумал Эдвард и грустно улыбнулся. Он был уверен, что тогда, в коридоре, она была настоящей. Это был пик, с которого она сорвалась на миг, и он видел, как разбивалась броня. И как Джон мог говорить, что она не бывает искренней…
Отчего-то ему казалось, что даже тогда, когда она была холодно жестока с ним или когда следила за их игрой и изредка цыкала у него за спиной, это было чем-то честным. Ему хотелось закольцевать время там, где они танцевали, остаться в тех моментах навечно и видеть её снова и снова. То, как блестели её глаза. То, что и как она говорила. Как по-разному выглядели солнечные блики
Джонатан принял меланхолично-мечтательное выражение лица Эдварда за знак сожаления и хмыкнул.
Вдруг Эдвард словно очнулся, скидывая с себя дымку завораживающих воспоминаний, и достал синернист, вызывая время.
— Вот ты ж!.. — воскликнул он и бросил взгляд назад, на ворота.
— Что-то случилось? — удивился Джонатан, вопросительно выгибая бровь.
— Я обещал тебе, что напишу Шер, — улыбнулся Эдвард, уже не в силах стоять на месте спокойно. — Я это сделал! Мы сегодня встречаемся в парке, и, кажется, ещё чуть-чуть — и я опоздаю.
— Но… — договорить Джонатан не успел, Эдвард махнул ему и побежал к воротам.
Джон махнул рукой. Он упустил момент, когда перестал понимать, что происходит в голове у Эдварда. Он говорит об одной девушке — и едет на свидание к другой. Он светился после ночи на балу, он витал в облаках после. Джонатан думал, что у Эдварда в мыслях не осталось места для Шерон вовсе, а он такой взволнованный спешил сейчас к ней.
И всё же предчувствие у Джонатана было нехорошее.
Эдвард подкрался со спины и накрыл глаза Шерон ладонями.
— Эд! — воскликнула она и обернулась, улыбаясь слегка неуверенно.
— Я рад тебя видеть! — глаза Эдварда засверкали. — Как ты?
— Всё… нормально. — Шер взяла его под руку, с надеждой глядя снизу-вверх. — Только мама не особо хотела позволять мне уезжать. Она в последнее время держит меня в четырёх стенах, не пуская никуда!
— Странно! Ко мне она тебя всегда отпускала…
— Мы давно не виделись, — тихо отозвалась Шерон, и Эдвард виновато потупился. Он хотел ответить сразу, но пришлось искать слова.
— Извини, — наконец сказал он. — Просто… Столько навалилось! Сначала война, потом проблемы у Филиппа с отцом, потом его свадьба с этой… — Эдвард махнул рукой, — потом я…
Он запнулся, не зная, что сказать и как оправдаться. Всё звучало плохо и, когда Шерон осторожно произнесла: «Забыл?», зазвучало ещё хуже.
— Извини, — выдохнул Эдвард ещё раз, зарываясь пальцами в волосы.
— Всё в порядке! — поспешила заверить его Шерон, непроизвольно вцепившись в его руку сильнее. — Мы ведь сейчас вместе, правда? И на Пиросе всё хорошо. Тебе больше не о чем беспокоиться.
В её голосе звенела надежда, глаза с робкой нежностью смотрели на Эдварда, ловили каждое изменение в его лице. Он улыбался, но на неё не смотрел, а оттого Шерон не могла понять, правда всё хорошо или вот-вот разобьётся то, о чём она мечтала, то, что казалось почти реальным, и то, что в один момент исчезло, заставив её думать, а были ли чувства правдой? Слухи разлетались быстро, она знала обо всём, что происходило на балу, и теперь в душе поселился страх.
Когда рано утром пришло сообщение от Эдварда, её сердце радостно взлетело, и она с трепетом ждала, когда же они наконец увидятся. И вот теперь всё было почти так, как она хотела: тихие парковые
Только всё равно что-то изменилось.
Эдвард тоже чувствовал несоответствие. Ему нужна была эта встреча, чтобы разобраться в себе, в чувствах. Он ждал чего-то… особенного. Он ждал магию, момент, когда между ними снова что-то заискрится.
Но ничего не было.
Задыхаясь от разочарования, он смотрел вперёд, улыбаясь оттого, насколько всё неправильно, и сильнее сжимал ладонь Шерон. Он так хотел, чтобы всё вернулось, но озарение ударило слишком неожиданно и слишком сильно. Как самая настоящая молния. Он не мог отрицать очевидное: магии в Шерон не было изначально. Она была хорошей девушкой с прекрасными манерами. С ней было удобно и приятно, она всегда знала, о чём поговорить, и смотрела на него так нежно, так любяще и искренно. Но как бы Эдвард ни пытался найти в ней — в движениях, в словах и взглядах — то, что сейчас могло притянуть его и не отпустить, он не находил.
Оно исчезло, смытое прошедшим позапрошлой ночью дождём, улетучилось вслед за временем, которое они провели порознь. И всё, что когда-то связывало его с Шерон, неожиданно сменилось чем-то новым и сильным. Он словно попал в омут, в плен и не мог думать ни о чём больше, кроме синих глаз, вспыхивающих в свете молний, смелой улыбки, того, как его рука лежала у Хелены на талии…
— Эд? — голос Шерон разорвал видения. — С тобой всё хорошо?
Он повернулся к ней с воодушевлением и чистым восторгом.
— Всё отлично! — воскликнул он и взял её за обе руки. — Ты хочешь чего-нибудь?
Шерон опешила и затрясла головой. Он вёл себя так странно, но она не могла понять, что было не так, и лишь надеялась, что Эдвард сейчас действительно счастлив. Счастлив быть с ней. А его рассеянность — всего лишь от неловкости их воссоединения.
Шерон продолжала убеждать себя в этом до момента, как на улицах загорелись фонари, а тёмное небо накрыло город. Эдвард вызвал ей карету и долго смотрел вслед. Её поцелуй застыл на его губах ничего не значащим жестом, и единственная эмоция, которая осталась после встречи, — горькое разочарование, смешавшееся с пониманием, что теперь желаемое было так же недосягаемо для него, как его сердце — для Шер.
8
Говорить Шерон о своём открытии Эдвард не стал. Это казалось настолько же низким и нечестным, как и то, что он оставался с ней, но где-то в душе ещё теплилась слабая надежда, что в один момент все вернётся на свои места. Он просто отвык чувствовать хоть что-то.
Вот, что он твердил сам себе. И это было ложью.
С той ночи он чувствовал слишком много. Эдвард был очарован. Поражён. Он был в замешательстве и при этом на редкость чётко понимал всё. Он витал в облаках, чувствовал, как земля уходит из-под ног каждый раз, когда мысли возвращались на день, на неделю, на месяц… Как же быстро летело время! Казалось, только вчера бушевала гроза, дождь бил по стёклам, а слова Хелены — по нему, а сейчас уже начиналось лето. Солнечные лучи сменили дожди, а коридоры уже не казались тёмно-волшебными. Он не ждал их встречи, хотя тайно мечтал о ней, и теперь горечь от невозможности получить желаемое жгла его вместе чувством вины перед Шерон. Она этого не заслужила.