Леди Арт
Шрифт:
— Смотри! — вдруг оживился Джонатан, выпрямившись и показывая на подъездную дорожку.
Карета без опознавательных знаков подъехала к распахнувшимся самостоятельно воротам, и, когда водитель раскрыл дверь, Шерон спустилась по высоким ступенькам. Эдвард поспешил ей навстречу. Они обменялись словами, которые Джон не слышал, но мог представить. Наверняка Эдвард хвалил её платье, а она мило благодарила его и говорила, что он тоже обворожительно выглядит.
В руках Джонатана появился мундштук с зажжённой сигаретой, и он закурил, нервно покусывая наконечник.
— Здравствуй, Джон! — радостно
Джон мотнул головой и зажал трубку между пальцами.
— Ты должен мне рубин, Керрелл!
Эдвард отсалютовал, мол, понятно, и они с Шерон пошли дальше к особняку. Его окна уже зажглись приветливым жёлтым светом, вокруг дорожки загорелись фонари.
Джонатан ждал. Эмили должна была приехать. Он вдыхал дым и забывал его выдыхать, давясь кашлем и отвратительным вкусом табака. Темнело. Холодало. Прибывали новые гости, но долгожданного экипажа так и не было.
Какое-то время подъезд оставался пустым, пока вдруг из воздуха не появилась белоснежная карета с золотой и синей окантовками. Джонатан скривился и разочарованно покачал головой.
— Какого чёрта она стала принимать приглашения туда, куда раньше её было самым мощным проклятием не затянуть! — процедил он и тут же обратился к Хелене Арт со слащавой улыбкой: — Ваше высочество! Удивительно видеть…
— Спаркс! — протянула Хелена, оглядывая его с театрально преувеличенным участием. — Не утруждайтесь любезностями.
И прошла мимо.
Джон какое-то время смотрел ей вслед, недовольно вертя в пальцах мундштук. Он лишь надеялся, что Эдвард с ней не увидится как можно дольше.
Надеждам, правда, сбыться было не суждено. Джонатан об этом не знал, продолжая зябнуть в ожидании наедине с сигаретой, но стоило Хелене появиться, как взгляд Эдварда метнулся к дверям. Без причин, без предупреждений, будто энергия ворвалась и выбила из груди весь воздух.
Он быстро отвернулся. Если Шерон что-то и заметила, по её лицу Эдвард не мог сказать наверняка. Она не подавала виду, что её как-то это беспокоит.
Она и правда пока не беспокоилась. Даже когда странный разряд разрезал воздух, она не придала ему значения. Мало ли что она чувствовала! Шерон никогда не была по-настоящему сильна в магии. Зеркальщики, такие редкие в мире, такие ценные для любых учебных заведений, но такие бесполезные в жизни, где магию не применяли для чего-то большего, чем застёгивание платья без помощи служанки! Она не различала потоки, не понимала, кого ловила и как это стоит трактовать. Кто знал, что она почувствовала сейчас? Может, кто-то игрался рядом с заклинаниями.
Только вот тревога всё равно поразила её сердце и то гасла, то вспыхивала с новой силой. Эдвард опять витал в облаках, и Шерон не могла понять почему. Это было не из-за неё, что-что, а это она чувствовала с болезненной чёткостью.
Эдвард старался быть осторожным. Он убеждал себя, что это наваждение пройдёт, и с усилием удерживал взгляд на Шерон. Но было сложно и не всегда срабатывало. Одергивать себя не осталось сил, и в какой-то момент он словно отключился. Его взгляд устремился к Хелене сам собой. Её не нужно было даже искать. Она сидела рядом с играющими в карты и с интересом заглядывала
Мариус посмотрел на Хелену и что-то сказал. Она изогнула бровь, и на губах у неё заиграла странная улыбка, говорящая то ли о том, что ей нравятся его слова, то ли о том, что ему не следовало говорить вовсе.
Но надолго её внимание принц не привлёк. Она снова бросила взгляд в его карты, положила локоть ему на плечо, закручивая собственные волосы на палец, и тут, Эдвард мог поклясться, её губы беззвучно произнесли: «Он проиграет». Её лицо скривилось, а интерес переключился на лорда с Джеллиера.
— Эдвард? — как из другого мира послышался голос Шерон.
Эдвард дёрнулся и повернулся к ней.
— Я думаю о картах! — выпалил он, оправдываясь, хотя его никто не просил, и тут же понял, настолько это звучало неправдоподобно и жалко. — Шер…
Она в это время посмотрела туда, куда смотрел он мгновения назад, и лицо её помрачнело. Губы дрогнули. Она встала и вылетела из игровой комнаты.
— Шер! — только и успел воскликнуть Эдвард и побежал следом.
Отвлечённые его вскриком игроки и сочувствующие вернулись к игре.
Эдвард нашёл Шерон сидящей на подоконнике. Она обнимала себя, и крупные слёзы катились по её лицу. Слёзы боли. Слёзы обиды. Несколько лет, отданных чувствам к одному человеку. Несколько лет надежды на счастливый исход. Она почти поверила, что всё восстанавливается, что их расставание тогда, почти год назад, когда война на Пиросе достигла своего пика, и правда было просто необходимостью, передышкой.
Теперь же она была подавлена. Всё оказалось иллюзией! Он пытался воскресить то, что было ему удобно. Его рассеянность — лишь подтверждение. Теперь Шерон увидела это чётко и ясно. У него было то самое лицо, какое она видела в их встречу весной: мечтательное, полное вдохновенного восхищения, с каким дети смотрят на невероятно красивые игрушки, с которыми нельзя играть, — и так смотрел он на другую. Эдвард был покорён загадочной улыбкой и острым взглядом, а она, Шерон, не представляла, как это пережить. Она была слишком погружена в него, но с такой соперницей как Хелена Арт она тягаться не могла. Ни по статусу, ни внешне…
Шерон подняла голову, когда услышала несмелые, тихие шаги. Эдвард держал руки в карманах брюк, голова его была опущена, губы — виновато сжаты. Он остановился напротив, не осмеливаясь взглянуть на неё. Шерон отвернулась, тихо шмыгая носом.
— Шер, прости…
Она молчала.
Эдвард нервно жестикулировал, словно пытался поймать нужные слова, и в итоге провёл рукой по волосам, убирая их со лба.
— Мне правда жаль, — прошептал он. — Ты прекрасна… Я… Я надеялся, что всё получится. Нам ведь было так хорошо. — Он зажмурился, горько улыбаясь и боясь, что сам может заплакать. — Но это… Я не знаю, что это, но оно сильнее.