Леди без страха
Шрифт:
— Э… Чергэн, мне кажется, тут что-то не то, — пробормотал Эдвард, выбравшийся из узилища первым.
Через пару секунд я и сама оценила масштаб наших проблем. Он был просто колоссальным.
— Творец, что здесь вообще происходит? — опешили и Де Ла Серта.
По всему выходило, что мы оказались в паутине бесконечных коридоров.
— Дом явно изнутри больше, чем снаружи, — озвучил очевидный теперь для всех факт мой брат.
Я кивнула.
— Любимая шутка фэйри. Благой двор точно заключил с чернокнижником
Как бы теперь выбраться так, чтобы не потерять никого по дороге.
Я стянула с волос алую косынку и протянула ее брату.
— Хватайся крепче. Я не уверена, что нас не растянет в разные стороны, стоит только разойтись на несколько шагов. Это место принадлежит нечисти. Все снимайте пояса и держитесь крепко, чтобы не заплутать. В таких лабиринтах можно и навсегда потеряться.
Иберийцы тихо выругались под нос, но подчинились. Слава Творцу, что мне хотя бы их не придется уговаривать.
— Кажется, нам не стоило приезжать в Альбин, — пробормотал Теодоро. — Здесь нас преследуют сплошь беды.
Однако в кои-то веки Мануэль решил отнестись к ситуации куда более рассудочно, чем обычно.
— Беды мы привезли с родины. И если бы остались там, я бы уже наверняка был мертв. Если бы не Дарроу, не эта цыганка, до меня бы давно добрались.
Что же, хотя бы Де Ла Серта уже не пытается обвинять меня и мою семью в каких-то непонятных странных грехах, огромный прорыв в отношениях. И я бы ему непременно порадовалась, если бы мы не попали в настолько большую беду, из которой еще непонятно, как выбираться.
— Нас не слышит отец, — расстроенно вздохнул Эдвард. — Значит, придется как-то выбираться собственными силами. Вы, двое, только не потеряйтесь по дороге, если не хотите сгинуть навсегда.
Пожалуй, не самое обнадеживающее начало, но Эдвард не любил лжи без веской на то необходимости.
— Постараемся не слишком сильно вас обременять, — заверил Мануэль, который с каждой секундой становился все бледней и бледней.
Так начался наш путь через лабиринт, созданный силами фэйри.
— Сколько уже прошло времени? — простонал Теодоро, когда пройденный путь стал казаться бесконечным.
Я передернула плечами. Мои ноги тоже гудели от усталости, но фамильная гордость не позволяла говорить о том, насколько тяжело. Я — первая, опора родителей и пример для брата.
— Нисколько, — откликнулась я. — Или с тем же успехом могла пройти вечность. Если речь идет о фэйри, с временем всегда возникают сложности.
Впереди, разумеется, шла я. Как и положено Первой. Эдвард попытался возмущаться, но без особого старания. Он знал, кто сильней на самом деле, и унял, для общего блага, свою постоянно страдающую рядом со мной мужскую гордость.
— Цыганка кажется мне все более и более странной, —
Нам с Эдвардом удалось сохранить невозмутимость и ничем не выдать тревоги и удивления.
— Что тебя так удивило? — вполголоса спросил младшего брата Мануэль. — Цыганка и цыганка. А что странная слегка, так разве может ведьма оказаться кем-то ординарным?
Хвала Творцу, параноидальных идей брата Мануэль Де Ла Серта не поддержал.
— Она говорит не как уличная бродяжка. И даже не как ее старая тетка. А держится так и вовсе… Да взгляни же только. Она привыкла приказывать и привыкла, что ее приказам подчиняются.
Неужели вся моя сложная маскировка, которую не смог никто посторонний разгадать за долгие годы, стала вдруг настолько очевидной для Теодоро? Будь проклят ум и наблюдательность этого молодого человека.
А если он догадается, кто на самом деле шувани Чергэн?
Однако я продолжала двигаться вперед, словно бы вовсе не обращая внимания на разговор иберийцев промеж собой.
— В таборе ей действительно все подчиняются, — напомнил брату Мануэль, все еще не желая подозревать Чергэн в чем-то несвойственном цыганскому роду.
— И посмотри, как наш альбинский друг с ней обращается. Слишком уж… не знаю, трепетно?
Все верно, Второй не мог позволить вести себя со мной как с одной из тех дам, которых принято не упоминать при леди. Даже для поддержания нашей с ним легенды — и то не мог. И я понимала, почему. Мне самой не удавалось даже коснуться его каким-нибудь двусмысленным намеком.
Но, Творец милосердный, почему бы этим двоим верить тем глупостям, которые они сами о нас измыслили?
— Она его любовница, неудивительно, что он заботится о своей цыганке.
Пожалуй, не всегда слепота и недогадливость Мануэля доставляют неприятности. Пусть он и дальше продолжает ничего не замечать.
— Но не так себя ведут с любовницами, братец. Совершенно не так.
— Быть может, в этой стране другие обычаи?
Разговор прервал удар, который словно бы сотряс весь мир вокруг.
— Что за чертовщина? — охнула Второй и тут же подобрался, выражая готовность броситься навстречу любой опасности.
— Спокойно, может, нас просто проверяют, — откликнулась я и огляделась по сторонам.
Пока ничего не предвещало беды, значит, не стоит и паниковать раньше времени. Дышала я спокойно и размеренно, не позволяя волнению или — упаси Творец — страху даже зародиться в моей душе.
— Иногда я ненавижу твою выдержку, — пробормотал Эдвард.
Иберийцы нервозно переглядывались и как будто жались друг к другу, как перепуганные дети. Как, должно быть, тяжело взрослым и сильным мужчинам, которые с рождения облечены властью над другими людьми, ощущать абсолютную беспомощность.