Леди и байкер
Шрифт:
— Занята. Связью. — Он смеется. Линк — муж Пэм. Линк, Градж и Пэм управляют клубом «Дьявольская площадка».
— Черт, даже знать не хочу. Уилла у тебя с собой рюкзак? Лекарства?
— Ага. Я смогу снова прокатиться на твоем мотоцикле? — В ее карих глазах блестит жажда приключений.
— Я принес тебе шлем.
— Круто. — Она соскальзывает с барной стойки с помощью Роана.
— Увидимся позже, крокодил, — говорит он, протягивая ей кулак для удара
— Пока — пока крокодил, — поет она, проскакивая
— Милый ребенок. Она о тебе не умолкала. Просто будь осторожен.
— Что это значит?
— Тебя не было рядом в прошлом, когда Алекса начинала свое дерьмо, это все, что я могу сказать. Я учился на несколько классов младше нее в школе. Я кое-что знаю. Слышал, но это не моя история.
— Подоги. Ты знаешь ребенка и ее мать?
— Похоже, тебе предстоит многое узнать. — Он почесал затылок. — Но не мне рассказывать. Если През хочет, чтобы ты знал, он тебе скажет, но этого ребенка лучше защищать своей жизнью. Она важна для Преза. Просто запомни это. Понимаешь, о чем я?
Я киваю, но нет, нихрена не понимаю, что он имеет в виду.
— Давай, Ист, — скулит Уилла Мэй, пытаясь толчком открыть тяжелую дверь
Роан бросает на меня взгляд, который говорит:
— Не говори, что я тебя не предупреждал.
? ? ?
— Это твой дом? — Уилла Мэй кружится в гостиной моего дома с каркасной крышей.
— Да.
— Ты сам его построил? — Она кладет свой розовый рюкзак на черный кожаный диван.
— Нет.
— Ты его купил?
— Нет.
У нее широко распахиваются глаза.
— Ты украл его?
— Что? Нет. Ты не можешь украсть дом.
Она нахмурила бровки.
— Тогда откуда он у тебя?
— Он принадлежал моему отцу.
— Это он его построил?
— Нет. Я не знаю. Ты задаешь много вопросов.
— Ты женат? Ты не выглядишь женатым. Я не вижу никаких вещей.
— Каких вещей? — Я оглядываю свой дом, гадая, чего она ожидает.
— Ну, знаешь. Девичьи вещи. Красивые подушки. Цветы. Свечи, которые хорошо пахнут.
— Может, я не люблю такие вещи.
— Моя мама любит девчачьи вещи. Когда она чувствует себя счастливой, она зажигает свечи и брызгает на мебель, чтобы она хорошо пахла. Готова поспорить, что она заставит это место выглядеть лучше. — Она взяла журнал и сморщила носик, разглядывая обложку. — Фу. — Она бросает его так же быстро, как нашла, и у меня челюсть отвисает.
Черт. Плейбой. Но в свою защиту скажу, что я не ожидал, что буду нянчится с ребенком.
— Хватит любопытничать и положи свои лекарства в холодильник.
— У тебя есть телевизор? — она окинула комнату взглядом.
— Нет.
— Почему?
— Я люблю читать.
— Читать?
— Да. Книги. Может быть, тебе стоит попробовать. — Я вздыхаю и беру бутылку с розовой смесью из ее рюкзака.
—
— Книжек про нудистов? — Я смеюсь.
— Может, поэтому у тебя нет жены?
Черт бы побрал этого ребенка. Я кладу ее антибиотик в холодильник, затем открываю ящик с хламом и нахожу то, что искал.
— Вот. — Я протягиваю Уилле Мэй блокнот и чернильную ручку.
— Для чего это?
— Иди порисуй или напиши письмо своему лучшему другу или еще какую-нибудь хрень. Я не знаю.
— У тебя есть какие-нибудь игры? Я люблю игры"
— Нет.
— Мне скучно, Ист.
— Христос на крекере. — Я хриплю.
— Что?
— Ничего. Просто посиди на диване. Я скоро вернусь. — Беру сигареты и зажигалку с кухонной стойки, желая, выпить пиво, но еще слишком рано. Выхожу на улицу и вдыхаю. Этот ребенок станет моей смертью. Она никогда не замолкает. Всю прошлую ночь она болтала, пока мои чертовы уши не свернулись в трубочку от ее голоса. Я вырубился где-то около часа ночи на диване. Телевизор все еще был включен, а эта чертова болтушка все еще продолжала тараторить. Клянусь Богом, я слышал, как она говорит во сне.
Я достаю сигарету и прикуриваю. Я чувствую себя спокойнее, когда знакомый дым проникает в легкие. Облокотившись на перила крыльца, я смотрю на реку. Спокойный шум воды, бьющейся о берег, обычно успокаивает меня. День предстоит долгий, а я уже хочу вздремнуть.
Глава 3
Истон
— Я не знаю, как тебя благодарить за то, что ты присмотрел за моей Уиллой Мэй. — Алекса благодарит меня уже в третий раз с тех пор, как двадцать минут назад появилась на пороге моего дома, чтобы забрать ребенка.
— Не беспокойся. Мы выжили.
Она строит мне глазки и хлопает длинными густыми ресницами.
— Надеюсь, с ней не было слишком много проблем.
— Мама, Ист готовит лучшую курицу в мире. Ты должен как-нибудь приготовить ее на ужин, — говорит она, глядя на меня.
— Да, конечно. Все, что захочешь, леди.
— Что это? — Алекса переворачивает запястье Уиллы Мэй, осматривая выцветающую татуировку, которую ей сделал Роан.
— Моя татуировка. Разве она не красивая? Я сделаю настоящую, как только стану достаточно взрослой.
Алекса улыбается своей дочери. Эта женщина великолепна, и я вижу, откуда у Уиллы Мэй такие черты лица. Когда она вырастет, то будет чертовски привлекательной.
— Позволь мне угостить тебя ужином. У меня дома. Я не приму отказа, — настаивает Алекса, скользя наманикюренными пальцами вверх и вниз по моему предплечью.
— Пожалуйста, Ист. Пожалуйста, будет так здорово, если ты придешь, — начинает Уилла Мэй, делая мне свой фирменный поклон.
— Конечно. Назови время. Я приду. — Я чертов лопух.