Леди и детектив, или Щепотка невезения
Шрифт:
Папа же только сейчас заметил моё платье, и беспомощно посмотрел на жену.
— Я сейчас же позвоню мадам Берн и распоряжусь подобрать девочке что-то из готовой одежды, — правильно поняла она его немой призыв о помощи, и теперь уже я взглянула на сестру в поисках поддержки.
— Это лучший магазин готовых платьев в Бридже, — сообщила мне Бекки, но вместо того, чтобы успокоить, подействовала на меня с точностью наоборот.
С чего бы такая щедрость?
— Я хочу быть уверена, что ты будешь выглядеть прилично! А что если тебя увидит жених Ребекки? Что он о нас подумает? Что мы
— Он не мой жених! — запротестовала Ребекка, но её уже никто не слышал.
Элизабет ушла в кабинет отца — договариваться о будущей примерке, а мы с отцом и Ребеккой расположились во дворе с собранной, как только что выяснилось, мачехой корзиной с едой.
Я вздохнула. Отсутствие кухарки объясняло присутствие Элизабет на кухне, и указывало о невозможности ей отказать.
— Ну если так, то конечно, — вымученно улыбнулась я и достала из корзинки круассан.
Он был пышным и очень свежим, но на половине я сдалась. От жары меня замутило. Я незаметно отложила недоеденный кусок и залпом осушила стакан воды, прислушиваясь к бессменному оратору дня — миссис Браун.
— Я слышала, графиня Винтер большая любительница ювелирных украшений, а её коллекция перевалила за несколько сотен экземпляров! — с восторгом говорила Элизабет. — Знаменитые рубины Пустынных островов, туринские изумруды, бриллианты заснеженной Росландии! Я уверена, что мадам будет щедра к невесте родственника и одарит её соответственно своему статусу, — с намеком посмотрела она на скучающую Ребекку, которая, как и папа, пропустила вдохновенную речь матери мимо ушей.
— Точно, согласен, именно так, — периодически поддакивал жене отец, даже если Элизабет задавала вопросы. Впрочем, она отвечала на них сама, и, похоже, это устраивало их обоих.
«Неужели это и есть секрет семейного счастья? — покачала я головой. — Всего-то, не спорь с женой — и у вас никогда не будет никаких разногласий! Интересно, как бы вел себя Эндрю на месте отца? — вновь перескочили мои мысли на ненавистного Сильвера».
Он бы тоже соглашался со всем, чтобы я ему говорила, а потом тихо делал по-своему, или всё-таки слушал жену? Стоп, у него ведь уже есть жена!
И это не ты, Эванжелина!
Я сама не заметила, как поднялась на ноги.
— Эви, тебе плохо? — обеспокоенно спросила Ребекка, подскочила ко мне и приложила прохладную руку к моему лбу. — Ты вся горишь! Говорила тебе, возьми шляпу!
— Что такое? — нахмурилась Элизабет. — Перегрелась? Вызвать врача?
— Не нужно врача, — заверила её я. — Мне бы аспирина и освежиться.
Папа посмотрел на наручные часы.
— Тогда пройдемте в дом? Через несколько минут у меня встреча, я попрошу Мейсона принести тебе лекарство.
Я кивнула отцу, Бекки прошла вперед — придержать нам двери, а Элизабет задержалась во дворе, чтобы собрать остатки обеда в плетеную корзинку.
Ставни на окнах были прикрыты, а потому внутри дома царила вожделенная прохлада. Ребекка усадила меня на уютный диванчик в гостиной и наказала ждать её, пока она сбегает для меня на кухню за чем-нибудь прохладительным.
Я же по привычке расправила подол платья, чтобы не помялся, а потом с какой-то
— Н-да, — с издевкой сказал проходивший мимо меня дворецкий. В дверь позвонили, и он спешил впустить дом важного гостя.
Я вздохнула и оставила это гиблое дело — придать мятому платью более-менее приличный вид. Ну пройдет мимо папин клиент, какое ему дело до меня, скромно притулившейся на диване?
Огляделась. Все-таки вкуса у Элизабет не отнять — гостиная была великолепна. Стены выкрашены в светло-серый цвет, на окнах висели расшитые шелковыми цветами зеленые с оттенком в бирюзу портьеры, в центре комнаты лежал неброский ковер в той же цветовой гамме, и даже мебель была выдержана в этих же тонах. Два мягких серых дивана и парочка нефритово-зеленых кресел отлично сочетались с камином и зеркалом в золотой раме на нём. В уголке рядышком со мной на консольном столике с изящно изогнутыми ножками красовалась изумрудная настольная лампа, а на каминной полке стояли срезанные цветы белой и мятной гортензии.
Очень красиво!
Я совершенно не вписывалась в этот идеально выверенный интерьер.
— Да, сэр, — услышала я голос Мейсона, — я сейчас же доложу мадам Элизабет и мисс Ребекке о вашем приходе. А пока, не будете ли вы столь любезны, обождать в гостиной? Родственница мистера Брауна, мисс Эванжелина, с удовольствием скрасит вам ожидание.
«Родственница, подумать только», — покачала я головой.
Чистка столового серебра не помогла, дворецкий по-прежнему не желал верить, что я дочь своего отца.
— Конечно, — ответил ему чей-то знакомый голос.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, кому этот голос принадлежал, но тут его обладатель вошел в гостиную. Нет, сегодня определенно был не мой день, потому что гостем оказался ни кто иной, как мистер Колин.
— Прелестная провинциалка? Что вы здесь делаете? — удивился не особенно желанный жених Бекки, но вожделенный для Элизабет зять. –
— Жду миссис Браун, — вежливо улыбнулась я и отвернулась, демонстрируя мужчине нежелание общаться.
— И даже не скажете мне что-нибудь колкое? — вальяжно усмехнулся мистер Колин. — Ваш острый язычок доставляет мне настоящее удовольствие.
Я подавилась от удивления. Что за пошлость?
Мужчина лениво устроился на диване напротив. Всё это время он не спускал с меня глаз, отчего у меня началась самая настоящая почесуха.
— Я вас где-то видел, — с явным удивлением заключил мистер Колин.
— Час назад, у салона госпожи Люсинды, — освежила я его память.
— Нет, — помотал он головой, — я видел вас раньше…
— Вчера, в том же салоне, — не сдержалась я и с наслаждением почесала лоб.
Похоже, всё-таки обгорела на солнце.
— Вы очаровательно непосредственны, — сказал на это мужчина. — Всё же в провинциальных манерах есть что-то невероятно притягательное. Столичные девушки совсем другие. Не представляю хозяйку дома, мисс Бекки Браун, подставляющую лицо открытому солнцу. В Бридже мода на изысканную бледность.
— Спелман, — поправила я Колина.
— Спелман? — переспросил племянник графини, но я не успела ответить.