Леди на монете

Барнс Маргарет Кэмпбелл

А Фрэнсис вовсе к этому не стремилась, и, когда Барбара была в нормальном состоянии, она не могла не понимать этого. Фрэнсис вовсе не рвется к власти. Она достаточно безвредна и будет такой до тех пор, пока Букингем не вовлечет ее в свои интриги. Но поскольку он расстался со своей бредовой идеей влюбить в нее Карла до такой степени, что он будет готов заменить ею Екатерину, Фрэнсис может быть прощена, решила Барбара, не догадываясь о том, что план Букингема вполне мог быть реализован и без помощи Фрэнсис, если бы не слухи о беременности королевы…

Поэтому, пока Фрэнсис произносила слова извинения, Барбара слушала

ее благосклонно, и ее глаза радостно заблестели, когда Фрэнсис протянула ей футляр, в котором лежала пряжка с рубинами.

– Пожалуйста, примите ее, – попросила Фрэнсис. – И забудьте все эти глупости. Без вас очень плохо.

– Вам не следует оставаться здесь, это действительно может сильно повредить вам, – сказал Беркли. – Королевские приказы должны исполняться, а мы имеем приказ привезти вас любой ценой.

Барбара улыбнулась им и приняла рубиновую пряжку.

– В знак заключенного мира, – сказала она. – Хотя я по-своему счастлива здесь, в тишине, и наконец у меня появилось время побыть с детьми. У меня даже возникла мысль заказать мистеру Лели [34] семейный портрет. Если я вернусь с вами, это придется отложить, потому что невозможно держать детей в ужасном лондонском воздухе.

– Не могли бы мы взглянуть на них? – с нетерпением спросила ее Фрэнсис.

Барбара благосклонно согласилась, и в детскую была послана служанка.

34

Питер Лели (1618–1680), английский живописец, автор парадных портретов.

Счастливая от того, что ей удалось вернуть расположение Барбары, Фрэнсис принялась рассматривать комнату, восхищаясь прекрасными вещами – картинами, миниатюрами, безделушками. Тут же висел и большой портрет Карла, написанный Гюйсмансом [35] и подаренный Барбаре вскоре после того, как они стали любовниками.

Потом в сопровождении двух нянь в комнате появились дети, и Фрэнсис увидела совсем другую Барбару. Девочка и старший мальчик сразу же бросились к матери, и она начала ласково разговаривать с ними, не скрывая своей гордости. Прошло совсем немного времени, и она забрала у няни и младшего сына. Оба мальчика были очень похожи на короля, и их мама никому не позволила этого не заметить.

35

Якоб Гюйсманс (1633–1696), французский художник-портретист.

– Екатерина Браганса никогда не родит ему таких прелестных малюток, – сказала она. – Если у них будет много детей, они все будут похожи на маленьких черных дикарей, потому что она и король очень смуглые. И они никогда не будут значить для него так много, как мои очаровательные крошки. Он души в них не чает.

– Разве может быть иначе? – спросила Фрэнсис, вкладывая засахаренные сливы в открытые маленькие ротики.

Материнская гордость Барбары затронула какие-то глубоко спрятанные струны ее души, хотя мысль о том, чтобы самой иметь детей, всегда пугала и отталкивала ее. Наверное, все это воспринимается совсем по-другому, когда женщина любит отца своих детей, думала Фрэнсис, и если малыши столь же прелестны,

как эти. И ей показалось, что она могла бы сильно привязаться и к чужим детям.

Глава 11

Слухи о том, что Екатерина ждет ребенка, подтвердились, однако через несколько недель у нее случился выкидыш. Юные фрейлины были отстранены от участия в этом событии, в то время как доктора суетились возле королевы и сновали взад и вперед по ее апартаментам. Но позднее, когда королева немного пришла в себя и перестала плакать, Фрэнсис, которая, несмотря на все свое легкомыслие, никогда не была бессердечной, оказавшись рядом с ней, постаралась выразить свое сочувствие.

– Как тяжело достаются дети, – с явным негодованием однажды сказала она Мэри Бойтон. – Надеюсь, что мне не придется заниматься ничем подобным.

– Тогда вряд ли ваше замужество будет счастливым, – ответила ей Мэри, не скрывая своего неодобрения. – Мужчины, какое бы положение они ни занимали, всегда хотят иметь сына и наследника.

– Чтобы потом ссориться с ним и лишать его наследства, – парировала Фрэнсис. – Почему мужчина и женщина, если они любят друг друга, не могут довольствоваться жизнью вдвоем? Зачем обязательно беспокоиться о том, что будет после тебя?

– Потому что человеку свойственно гордиться своей семьей и желать ее продолжения. А что касается короля, так ему просто необходим законный сын, иначе трон достанется герцогу Йоркскому или его детям, а в его семье пока только дочери.

– Ну и что? Разве Елизавета не была великой королевой? Наверное, она прекрасно себя чувствовала. Ей все поклонялись, но она не принадлежала ни одному мужчине. Вот это по мне. Власть и слава, балы и пышные процессии, и мужчины, которые, становясь на одно колено, целуют мне руку. Я играю с теми, кто оказывает мне знаки внимания, и держу их возле себя обещаниями, которых никогда не выполняю.

Мэри, которая с нетерпением ждала свадьбы и мечтала о том, чтобы иметь много детей, смотрела на Фрэнсис с нескрываемым сожалением и удивлением. Если она думает, что ей удастся именно так прожить жизнь, значит, она еще глупее, чем кажется. Уже сейчас было немало разговоров о том, что король неравнодушен к ней, и никто не надеялся на то, что Фрэнсис и впредь сможет удерживать его на расстоянии.

Целовать ей руку и довольствоваться обещаниями – это не для Карла, со злорадством думала Мэри, но она не могла побороть своей зависти, потому что Фрэнсис расцветала с каждым днем, становясь неотразимо прекрасной.

Король был очень нежен со своей супругой и старался успокоить ее, говоря, что подобное нередко происходит с молодыми женщинами. Пройдет немного времени, она поправится; и у них непременно будут дети.

Барбара проявила полное равнодушие к тому, что в течение нескольких недель король не принимал участие в ее вечерах, зато Букингем не скрывал своего торжества, и был очень доволен собой.

– Выкидыш, если он случился один раз, вполне может повториться, – сказал он Фрэнсис. – Такое часто случается с нервными, ревнивыми женщинами, которые не могут найти себе места, когда их мужья отлучаются куда-нибудь. Посмотрите – это будет бездетный брак, так же, как и брак Екатерины Арагонской, а Карл хочет наследника ничуть не меньше, чем Генрих Восьмой. К тому же бездетную королеву не может не преследовать мысль об Анне Болейн.