Леди Печалей
Шрифт:
Покопавшись в кармане, девушка вытащила красный флакончик с Кровью Дракона.
Рохейн всплеснула руками.
— Счастливый день! Он вернулся ко мне! Было там что-нибудь еще? Кошелек, например?
— Откуда вы знаете, миледи? Но он такой грязный и пахнет козлиной шкурой. Я думала выбросить его, но если вы возражаете, придется заняться стиркой.
Рохейн взяла испачканный кошелек и заглянула в него.
— Проклятие! Он пустой! Там было что-нибудь?
— Нет, миледи, ничего существенного, только клок вонючей
— Нет, что ты! Дай мне его сюда. Это могущественный талисман.
Рохейн положила перо в гобеленовый кошелек, застегивающийся на пуговички из черного янтаря.
Похоже, Под все-таки почувствовал к ней благодарность за спасение от гнева Торна. Но возвращение флакончика не смягчило впечатление от его мрачного предсказания. В конце концов, если он ясновидящий…
— Пошли, мои птички, — сказала Рохейн, с отсутствующим видом поправляя замявшиеся кружева на голубом платье Кейтри. — Я слишком долго его не видела. Прошел уже час, как мы вернулись из Башни Всадников Бури. Этого времени больше чем достаточно, чтобы смыть пыль путешествия и переодеться.
— Посмотрите на нас! — прощебетала Вивиана, всегда обращавшая внимание на внешний вид. — Темноволосая миледи в красном, у меня светлые волосы, а платье бледно-желтое с коричневым, Кейтри в небесно-голубом. Какой пестрый букет!
— Да, но некоторые из нас пахнут вовсе не как цветок, — заметила хозяйка, помахивая перед носом надушенным платком в попытке отогнать остатки запаха целебного масла от волос Вивианы. — Пошли!
Седовласый дворецкий, стоявший около двери в королевские покои, поклонившись, сообщил:
— Его величество посылает извинения и с сожалением информирует, что вынужден отлучиться по делу чрезвычайной важности.
— Так поспешно? — пробормотала Рохейн. — Мы ведь только что приехали!
— Сейчас наступили тревожные времена, миледи, — возразил джентльмен. — Любые планы могут сорваться.
— Благодарю вас, сэр.
Из-за неожиданного отсутствия Торна пребывание во дворце сразу потеряло для Рохейн смысл. Она решила воспользоваться случаем и навестить в темнице Сианада.
Он ей не поверил.
— Ты просто пытаешься меня приободрить, — воскликнул эрг, пребывая в мрачном настроении. — Эти крючкотворы даже бабушку свою не стали бы освобождать, если бы ее заковали в кандалы.
— Говорю тебе, я сама слышала, как Король-Император обещал!
— Ты, наверное, спала тогда, — возразил он так же угрюмо.
Торн вернулся через два дня. Он прислал Рохейн записку с просьбой присоединиться к нему в Тронном зале. Девушка немедленно отправилась туда по длинным коридорам и галереям, горя нетерпением увидеть любимого.
Колонны в Тронном зале поддерживали потолок на высоте сорока
По стенам на двадцатифутовых гобеленах, соединенных вместе, воспроизводилась история королевства. Над ними каждый сантиметр штукатурки был покрыт фресками, но на этот раз не сценами из жизни, а геометрическими фигурами, стилизованными цветами, животными и орнаментом в виде золотых листьев.
По сравнению с этим сверхизобилием полированные полы поражали аскетизмом. Паркет был выложен из дерева всех оттенков коричневого, от светло-желтого до почти черного. Цветные планки формировали девиз рода Д'Арманкортов на площади шести квадратных ярдов. Зал был такой огромный, что девушка почувствовала себя мышкой среди кукурузных стеблей.
Рохейн вошла со своей маленькой свитой. Как и любое другое помещение во дворце, Тронный зал был полон придворных и слуг. Один из них склонился перед ней в низком, изящном поклоне.
— Миледи Рохейн, Его величество пока находится в саду с Аттриодом, но скоро будет здесь.
— Покажите мне, как пройти в сад, лорд Джаспер.
Он опять поклонился, но прежде чем успел выполнить просьбу, лакей, чей парик напоминал уснувшего кролика, опустился перед ним на одно колено, протянув серебряный поднос, на котором лежал пакет. Брови дворянина высоко поднялись, когда он прочел послание.
— Э… джентльмен просит аудиенции у вашей светлости. Похоже, Его величество послал за ним. Это эрт с труднопроизносимым именем.
— Пусть он войдет, — сказала Рохейн.
За пределами Тронного зала раздался громовой голос, подтверждающий презрение Сианада к всякого рода формальностям. Распахнулись двери, и он ворвался в зал, словно булыжник, выпущенный из баллисты. Поймав взгляд Рохейн, эрт остановился и с изумлением уставился на нее. Два лакея, безуспешно пытавшихся остановить гиганта и познавших силу рук Сианада, беспомощно стояли рядом.
— Это ты, шерна? — пробормотал он робко, словно медведь в одно мгновение превратился в овечку. — Эти бездельники не впускали меня.
— Здравствуй, Сианад, — мягко сказала Рохейн и протянула руку. Он осторожно взял ее, не сводя ошеломленного взгляда с девушки. Это были все его действия. Рохейн вздохнула и отняла руку. — Да, приятель, отсутствие всякого понятия об этикете внесет свежую струю в жизнь Двора.
— Шерна, когда я услышал, как поворачивается ключ в дверях камеры, то подумал, что пришел мой последний час, а тут вдруг не успел оглянуться, как оказался на свободе. Разве такое может быть? Что ты для этого сделала?