Леди полночь
Шрифт:
— Я поднялась сюда, чтобы вернуть тебя. Ты доводишь свою семью и огорчаешь Джулса.
— Джулс, — произнес он осторожно.
— Джулиан. Твой брат.
— Я хочу поговорить со своей сестрой. Я хочу поговорить с Хелен.
— Отлично, — ответила Эмма, — ты можешь поговорить с ней когда тебе заблагорассудится. Ты можешь позвонить ей, мы можем сказать ей позвонить тебе, а еще существует чертов Skype, если это то, что ты действительно хочешь. Мы могли бы сказать тебе об этом раньше, если бы ты не стал орать.
— Skype?
Марк выглядел пораженным.
—
— Как магический кристалл фей?
— Вроде того.
Эмма подошла немного ближе. Она была похожа на какое-то дикое животное, которое пытается подкрасться к своей цели.
— Вернемся?
— Мне больше нравится здесь. Я бродил внутри, угнетаемый этими тяжелыми стенами: стены и крыша, стекло и камень. Как вы вообще здесь живете?
— Неплохо, как и ты последние шестнадцать лет.
— Я едва помню это. Это кажется лишь сном.
Он вновь повернулся к океану:
— Так много воды. Я могу видеть её поверхность и глубину. Я вижу демонов в глубине. Я смотрю на неё, и все это кажется мне нереальным.
Это Эмма могла понять. Море было тем, что забрало тела её родителей, а затем вернуло их искалеченными и истощенными. Она узнала из отчетов, что они были уже мертвы, когда попали в воду. Однако это не помогало. Она помнила строки Артура, на которые она однажды наткнулась: «Вода смывает. И высокие мачты парусников, и глубокие ожидания смерти».
Это то, чем были для нее волны моря. Глубоким ожиданием смерти.
— Разве у фейри не было воды?
— Не моря. И никогда не было достаточно воды. Дикая Охота могла часто проводить несколько дней без единой капли. Еще там были фонтаны, только не из воды, а из крови.
— Я слышала об этом, но не думала, что это правда.
— Не думал, что ты изучала старинные придания.
— Вся семья старалась узнать так много, как только возможно, о фейри.
Эмма села около него.
— Даже когда мы вернулись с Темной войны, Диана продолжала учить нас. Самые маленькие также были заинтересованы: мы хотели выяснить все о фейри. Из-за тебя.
— Это, должно быть, не самая интересная часть того, чтобы быть Сумеречным охотником, — сказал он, — особенно учитывая недавнюю историю.
— Это не твоя вина, что Конклав так относится к фейри, — ответила Эмма, — ты Сумеречный охотник, поэтому ты никогда не был частью предательства.
— Я Сумеречный охотник, — согласился Марк, — но я также и часть Волшебного народа, как и моя сестра. Моей матерью была леди Нерисса. Она умерла после моего рождения, и некому было растить нас. Поэтому меня и Хелен вернули отцу. Однако моя мать принадлежала высшему рангу.
— Относились ли к тебе лучше в Дикой охоте из-за нее?
Марк качнул головой.
— Я думаю, они винят моего отца в её смерти. В том, что он разбил ей сердце, когда бросил её. Это не настраивало их на хорошее отношение ко мне.
Он убрал прядь волос за ухо.
— Ничего из того, что Волшебный народ причинил
— Консул — это не все Сумеречные охотники мира, — сказала Эмма, — многие нефилимы считали неправильным то, что было совершено по отношению к тебе, и Джулиан никогда не оставлял попытки убедить их изменить свое решение.
Эмма хотела коснуться его руки, но передумала. В нем все еще было что-то опасное: это было похоже на попытку приручить леопарда.
— Вскоре ты увидишь, что сейчас ты дома.
— Разве я дома? — спросил Марк. Он замотал головой, как собака, стряхивающая с шерсти воду, — Возможно, я поступил нечестно по отношению к моему брату, возможно, мне не следовало уходить. Я чувствую себя, словно во сне. Кажется, прошли недели с того момента, как Дикая охота сказали мне, что я возвращаюсь назад.
— Они сказали тебе, что ты возвращаешься домой?
— Нет, — ответил Марк, — они сказали, что у меня нет другого выбора, кроме как покинуть Дикую охоту. Так приказал король. Они сбросили меня с моей лошади и связали руки. Мы ездили в течение нескольких дней. Они дали мне что-то выпить: что-то, что заставило меня видеть вещи, которые были нереальны.
Он посмотрел на свои руки.
— Всё для того, чтобы я не смог найти дорогу обратно. Жаль, что они это сделали. Жаль, что я не могу вернуться назад, ведь я был частью Дикой охоты в течение нескольких лет. Я хотел бы, чтобы мои братья и сестры видели меня стоящим с гордо поднятой головой, а трясущимся от страха.
— Ты действительно выглядишь другим, - сказала Эмма.
Это было правдой. Он выглядел, будто очнулся от сна, что длился сотни лет, стряхивая пыль со своих вековых воспоминаний. Он был в ужасе.
Но вскоре на его лице заиграла улыбка.
— Когда они приказали мне восстановиться в Святилище, я думал, что это был еще один сон.
— Хороший сон? — спросила Эмма.
Он покачал головой.
— В первые дни с Дикой охотой, когда я отказывался подчиняться, они заставили меня видеть ужасные сны: я видел свою семью умирающей и страдающей. Я думал: это то, что я должен увидеть вновь. И я был в ужасе. Не за себя — за Джулиана.
— Но сейчас ты знаешь, что это был сон. Ты видишь свою семью, свой дом...
— Эмма, хватит.
Он зажмурил свои глаза, словно ему было больно.
— Я могу рассказать тебе это, потому что ты не одна из Блэкторнов. В твоих жилах не течет кровь Блэкторнов. Я был в королевстве фейри на протяжении нескольких лет, и это то место, где кровь смертных превращается в огонь. Это место, красота и ужас которого были за гранью воображения. Я был с Дикой охотой. Я испытывал чувство истинной свободы, когда я летел по ветру под звездами. И сейчас меня просят вернуться на Землю.