Леди полночь
Шрифт:
– Она, - Эмма спешила сказать.
– Она в порядке.
Марк громко вдохнул.
– Тогда я знал бы, где моя сестра. Джулиан?
Но ответил не Джулиан.
– Она была отослана, когда Холодный Мир был подписан, - сказал Тай к удивлению Эммы. Голос казался сухим.
– Ее отослали.
– Было голосование, - продолжила Ливви.
– Некоторые члены Конклава хотели убить ее из-за родства с Фейри, но Магнус Бейн защитил права жителей Нижнего Мира. Хелен послали на остров Врангеля для изучения барьеров.
Марк прижался к
– Остров Врангеля, - шептал он.
– Это очень холодное место, где только лед и снег. Я побывал в тех землях с Охотой. Я не знал, что моя сестра была там, среди замороженных отходов.
– Они никогда не позволили бы тебе увидеть ее, даже если бы ты знал, - сказал Джулиан.
– Но вы позволили ее сослать.
– Двухцветные глаза Марка вспыхнули.
– Ты позволил им сослать ее.
– Мы были детьми. Мне было двенадцать лет.
– Голос Джулиана оставался спокойным; его голубые глаза были твердыми и холодными.
– У нас не было выбора. Мы говорим с Хелен каждую неделю, мы подаем прошение в Конклав каждый год относительно ее возвращения.
– Речь и прошения, - Марк сплюнул.
– Ничего не можешь сделать, как надо. Я знал - знал, что они приняли решение не забирать меня. Я знал, что они оставили меня Дикой Охоте.
– Ему было мучительно говорить.
– Я думал, это все из-за того, что они боялись Гвин и мести Охоты. А не потому, что они ненавидели и презирали меня.
– Они не ненавидели, - заметил Джулиан.
– Они боялись.
– Они сказали, что мы не можем искать тебя, - ответил Тай. Он достал одну из своих игрушек из кармана: длинный шнур, которым он часто играл, пропуская сквозь пальцы, сгибая и формируя его в восьмерки.
– Нам запретили. Запретили посещать Хелен.
Марк смотрел на Джулиана, и его глаза были темными от гнева, черными и бронзовыми.
– А вы когда-нибудь пробовали?
– Я не буду бороться с тобой, Марк, - сказал Джулиан. Уголок его рта дернулся; это происходило только тогда, когда он был очень расстроен, и заметить это могла только Эмма.
– Ты так же не будешь бороться за меня, - твердо проговорил Марк.
– Все понятно.
– Он оглядел комнату.
– Я вернулся в мир, которому я не нужен, по крайней мере, это выглядит именно так, - произнес он, перед тем, как хлопнуть дверью и выйти из библиотеки.
Повисла ужасающая тишина.
– Я пойду за ним, - Кристина бросилась из комнаты.
В тишине, оставленной после ее ухода, Блэкторны посмотрели на Джулса, и Эмма боролась с желанием подбежать, чтобы встать между ним и вопросительными взглядами детей - они смотрели на него, как будто он мог исправить это, исправить все, что он всегда и делал.
Но Джулиан просто стоял на месте, его глаза были полузакрыты, руки сжаты в кулаки. Она помнила, с каким отчаянием он смотрел на нее в автомобиле. Было немного вещей в жизни, которые могли пошатнуть спокойствие Джулиана, и Марк всегда
– Все будет в порядке, - сказала Эмма, потянувшись, чтобы погладить мягкую руку Дрю.
– Конечно, он злится - он имеет полное право на это - но он не сердится ни на одного из вас. – Эмма посмотрела поверх головы Друзиллы на Джулиана, пытаясь поймать его пристальный взгляд, успокоить его.
– Все будет хорошо.
Дверь открылась снова, и Кристина вернулась в комнату. Джулиан резко повернулся в ее сторону.
Темные, глянцевые косы Кристины были заплетены вокруг ее головы; они засияли, когда она вошла.
– Он в порядке, - сказала она, - но он закрылся в своей комнате, и, я думаю, будет лучше, если мы оставим его в покое. Я могу подождать в коридоре, если вы хотите.
Джулиан покачал головой.
– Спасибо, - сказал он.
– Но никто не должен наблюдать за ним. Он волен приходить и уходить когда и куда захочет.
– Но что, если он причинит себе боль?
– Это был Тавви. Его голос был звонким и тонким.
Джулиан наклонился и поднял своего самого младшего брата на руки, крепко его обняв, прежде, чем опустить. Тавви держался рукой за рубашку брата.
– Не причинит, - уверил его Джулиан.
– Я хочу пойти в студию, - сказал Тавви.
– Я не хочу находиться здесь.
Джулиан поколебался, но затем кивнул. Студия, где он рисовал, была местом, в которое он часто приносил Тавви, когда его младший брат был напуган: краски, бумага и кисти приносили ему некое успокоение.
– Я провожу тебя, - сказал он. Если хотите есть, на кухне еще остались пицца, и сэндвичи, и...
– Все хорошо, Джулс, - уверила его Ливви и села на стол рядом с ее близнецом; присев на стол, она стала выше Тая; он посмотрел вниз на контурную карту, начав говорить.
– Мы можем сами поужинать. Все будет в порядке.
– Я принесу вам поесть, - вызвалась Эмма.
– И для Тавви тоже.
– Спасибо, - Джулиан поблагодарил ее и повернулся к двери. Прежде чем он вышел, Тай, который был тих все это время, заговорил.
– Вы не накажете его, - выпалил он, его шнур был плотно обернут вокруг пальцев его левой руки, - так ведь?
Джулиан повернулся, удивленный вопросом.
– Накажем Марка? За что?
– За то, что он сказал. – Тай, покраснев, замолк, раскручивая шнур медленно, поскольку он скользил в его пальцах.
Наблюдая годами за братом и пытаясь его узнать, Джулиан понял, что Тай был более чувствителен к звукам и свету, чем остальные. Но прикосновения зачаровывали его. Так Джулиан научился отвлекать Тая, при том создал всякие ручные инструменты, чтобы тот мог исследовать их структуры: шелк, наждачная бумага, ракушки и шероховатости горных пород.
– Это правда - это всё правда. Он сказал нам правду и помог с расследованием. Он не должен быть наказан за это.
– Конечно, нет, - сказал Джулиан.
– Ни один из нас не наказал бы его.