Леди с дефектом

Андреева Регина

— Не заставляй меня это говорить!

Я воинственно подняла голову и уткнулась в хитрый смеющийся взгляд. Он забавлялся!

— Ты специально так написал! Чтобы я подумала… Неважно!

Напыжилась в попытках вернуть руку, но встретила сопротивление.

Рик весело засмеялся, притягивая меня ближе. Приковав стальными руками мое тело к своему, он посмотрел мне в глаза.

— Постель — не единственное место, куда я хочу тебя пригласить.

— М-м-м…

Прозвучало жалко.

Уткнувшись

в мужскую грудь, я нервно засмеялась. Вот же дурочка.

"Составишь мне компанию ночью?" — Рик позвал погулять на фестивале, а я напридумывала. Улыбнулась в его рубашку и с облегчением выдохнула мелкую обиду.

Приподнявшись на цыпочках, приблизилась к мужской шее.

— Ты не знаешь, от чего отказываешься, — прошептала я притворно-томным голосом. Несмотря на явную наигранность, тело Рика дрогнуло, подбородок напрягся. Но больше я намеков видеть не желала, хватило одного конфуза.

Уперевшись в мужскую грудь, ловко оттолкнулась.

— Идем! — бодро позвала я. — Покажешь, что тут интересного.

Ветер приветственно всколыхнул подол утонченного платья, коснулся густых локонов цвета вороного крыла. Женская фигура замерла в ожидании и предвкушении. Глядя отчего-то грустными глазами цвета синего моря, она с нетерпением облизнула губы.

Рик моргнул дважды. Сжал кулаки и отрешённо подумал: "Идиот".

Глава 17. Пёстрый фестиваль

"Кутить — это я завсегда.

Особенно по случаю завершения дела".

Югр Ставский

Если целью фестиваля было удивить столичных, скажу — им это удалось. Столько искусственных цветов и красок в одном месте я никогда не видела. Омрачало лишь то, что искусственных. Декорации не благоухали, не трепыхали, не жили.

Местные строители за короткий срок из обычной груды дерева сваяли помпезную груду дерева. А потом набежали детишки и по шаблонам воспитателей навырезали много-много цветов и птичек. Развешиванием занимались они же, только уже без воспитателей. Те решили, что их миссия выполнена и тихонько ушли.

Бумажные украшений самых разных мастей висели то там, то тут. Одни держались на ниточках, другие — с силой намотаны до сгиба бумаги. Третьи давно унесло ветром, сегодня он разгулялся не на шутку. Потому смотрелись украшения неорганично, но зрелищно.

Без всяких сомнений — зрелищно!

За деревянными воротами раскинулся первый пятачок с шариками для детей и механическими развлечениями для взрослых. В одном ларьке мужчины играли в дартс, пытаясь попасть в подарок на крутящемся циферблате. В другом — женщины спорили за самую удобную заколку: паучок или змейка?

Спор этот начался с самого создания этих заколок, на рынок они вышли в один день и тут же поделили

женскую половину человечества на два лагеря.

На мой взгляд, обе заколки выглядели страшными, а процесс закалывания ими волос вообще на грани ужасов. Только представлю, как механический паук ползет по моей голове в поиске удобного места для создания прически — брр! Мороз по коже дерет! Возможно, поэтому я длинные волосы никогда не отращивала. Объяснять каждой мадаме, на чьей я стороне, было выше моих сил.

Держась подальше от ларьков с механизмами, я повела Рика на следующую площадку. В растерянности бродила недолго. Уловив носом запах жареных кофейных зерен, последовала за ним и не прогадала. На одном из пятачков фестивального созвездия расположилась зона уличной еды. Нос привел меня к лавке с кофе.

— Пожалуй, тебе хватит! — Рик попытался увести очередную кружку у меня из-под носа.

Возмущенно сжав зубы, спрятала кружку в ладонях, как за живым щитом. Ну уж нет!

— Оно меня успокаивает!

— Кофе по определению не может успокаивать.

Мы с владельцем кофейного ларька снисходительно переглянулись. Северяне, что с них взять.

Продавец в кофейном ларьке северянином не был. Загорелый на вид он высматривал в толпе неприхотливых покупателей и подсчитывал прибыль. Видно, на Пёстрый фестиваль правда съезжались со всей страны. В том числе — чтобы подзаработать.

К сожалению, от любимого напитка меня таки оторвали. Оглушительно визжа, мимо промчалась стайка ребят. Я упиралась изо всех сил, но они вихрем снесли меня к соседнему ларьку.

Врезалась в маленькую витрину и навсегда прилипла к ней. Аромат жареной курочки запал в ноздри.

— Внуснотища!

Пока Рик вежливо проталкивался ко мне, я изучала ассортимент ларька с уличной едой. Здесь продавали аппетитную куриную грудку с овощами, завернутую в тонкий лаваш.

— Рик! — не глядя, схватила знакомое плечо. — Хочу это… эту..

— Два куриных рулетика, — сделал заказ мой спутник.

Кажется, он жалел, что подшутил надо мной и таким образом пытался извиниться. Шел туда, куда мне хотелось. Покупал всё, на что я показывала. Это было, конечно, мило, но как-то слишком.

— Если не хочешь…

— Брось, все любят куриные рулетики. Соус — с ума сойти.

Мы дождались заказ и сели за едва освободившийся столик.

— Значит, ты росла в столице?

Вопрос был не праздным, но мне хотелось поделиться.

И я рассказала.

О родителях, братьях, о жизни в Толенто. По привычке — без имен и цифр, но когда делишься частью себя, не все ли равно, как зовут твою тетю. Удивительно, такая манера рассказывать Рика не оттолкнула. Когда я затихала — начинал говорить он.