Леди-судьба

Грейс Сьюзен

Как только миссис Оливер вошла в библиотеку, Люси вместе с Томом помчались в ее комнату и приступили к поискам. Они осмотрели все шкафы, все ящики и столы, но так ничего и не обнаружили. Том заглянул даже под кровать и перевернул матрас. Люси еще раз окинула взглядом комнату. Она была просторной. Несколько окон выходило в сад. Мебель здесь стояла темная, полированная, солидная.

Что-то в этой комнате было не так, и внезапно Люси поняла, что именно.

Здесь не было ни зеркал, ни сувениров, ни прочих мелочей, сопровождающих

жизнь каждого человека, ни клочка бумаги на письменном столе – комната казалась необитаемой. Нигде не видно было даже Библии, которую миссис Оливер брала с собой в церковь каждое воскресенье.

Люси отодвинула шторы и уселась на подоконник, болтая ногами и размышляя над тем, где же может быть тайник миссис Оливер.

Удар каблуком о панель, расположенную ниже подоконника, вызвал неожиданно гулкий звук, эхо которого долго еще затихало в уголках комнаты.

Том спросил:

– Что это было?

– Это я задумалась и ударила каблуком о… – Люси соскочила с подоконника и закричала: – Здесь, под панелью, пустота! Я думаю, что мы нашли тайник миссис Оливер! Ну-ка, давай посмотрим, Том.

Спустя минуту им удалось открыть тайник, в котором обнаружилась масса любопытных вещей. Первой на свет показалась знаменитая Библия миссис Оливер в старинном красном кожаном переплете. За ней – две деревянные шкатулки. Одна из них была полна писем и других бумаг, вторая же набита гребенками, шпильками и прочей мелочью, но именно в этой шкатулке Люси и Том нашли два очень любопытных предмета: бутылочку с темной жидкостью и старинное ручное зеркало в дорогой золотой оправе.

Дальше все шло по плану. Получив условный сигнал, Джеффри отослал свою экономку с каким-то поручением на кухню; Том и Джек встали на страже, и герцог стал перебирать лежавшие в шкатулке бумаги миссис Оливер.

– Вот несколько официальных документов, – сказал он, не поднимая головы. – Брачное свидетельство и две купчие на собственность в Дорсете и Суррее. Вот свидетельство о рождении, из которого следует, что миссис Оливер сорок семь лет, и ее полное имя – Джессика Кристина Чемберлен.

– Сорок семь? – переспросила Люси. – Но у нее почти нет седых волос. Я думала, что она моложе.

– А вот еще один любопытный документ, – сказал Джеффри, поднося ближе к глазам очередной лист бумаги. – Так-так, миссис Оливер вышла замуж в тридцать лет, а еще через год ее муж умер. Печальная история. Столько лет ждать замужества и так быстро потерять супруга!

Люси тем временем изучала содержимое второй шкатулки.

– Почему она прятала все эти мелочи? – пробормотала она, изучая темные пятна на зубцах вынутого из шкатулки гребня. – Похоже на какую-то мазь.

Люси провела пальцем по зубцам.

– Джеффри, взгляните, что случилось с моими пальцами! Они стали коричневыми и липкими, словно от сладкого чая. Нет, скорее всего это уксус. Я думаю, что таким образом миссис Оливер закрашивает седину. Но, впрочем, это довольно странно. Ведь кокетливой ее никак не назовешь. И при этом она не пользуется пудрой и губ не красит, да и прически носит старомодные, пучком.

– Чем больше

я узнаю о миссис Оливер, тем непонятнее она для меня становится, – покачал головой Джеффри. – Это не женщина, это головоломка какая-то!

– И как может женщина, которой небезразличен цвет ее волос, жить в комнате, в которой нет ни одного зеркала? – подхватила Люси. – Единственное зеркало – ручное – и то было спрятано в тайнике. Вот оно, взгляните.

Люси протянула герцогу зеркало в золотой оправе.

Тот взял зеркало, перевернул его и принялся внимательно изучать орнамент, выгравированный на золотой оправе.

– Не может быть, – ахнул он. – Это же то самое зеркало, которое я в последний раз видел еще ребенком. Оно было частью туалетного набора, подаренного моим отцом матери к их свадьбе. Взгляни сама, Люси. Орнамент точно такой же, что и на гребне, щетке и подносе из спальни Виктории.

– Может быть, миссис Оливер нашла это зеркало где-нибудь в доме?

– Нет. Я потерял его, когда ездил в Лондон навестить отца. Туалетный набор – это то немногое, что осталось на память о моей покойной матери. Я всегда клал в карман какую-нибудь вещицу из него, когда покидал этот дом. На счастье, что ли, или для большей уверенности. Я ведь очень боялся своего отца и благодарил господа за то, что наши встречи в Лондоне были короткими и нечастыми.

– Сколько вам было лет, когда пропало это зеркало? – спросила Люси.

Джеффри положил зеркало на стол и ненадолго задумался.

– Семь. Точно, семь. Элла повезла меня тогда в Лондон накануне моего дня рождения. Мы провели в доме отца неделю, но он, как мне помнится, так ни разу и не поговорил со мной. Мне было обидно, а Элла утешала меня. Говорила, что мой отец человек одинокий и замкнутый, что он тяжело переживает потерю своей жены. Но однажды ночью меня разбудил громкий пьяный смех. Я подкрался к спальне отца, заглянул в щель и увидел, как он занимается любовью с незнакомой мне женщиной.

– Выходит, вашему отцу было не так уж одиноко, – заметила Люси.

– Да уж, – вздохнул Джеффри. – На следующее утро я упросил Эллу отвезти меня обратно, домой. Мне было стыдно за отца, за ту женщину, за тот его пьяный смех.

Печальные воспоминания прервал условный стук в дверь. Люси проворно сложила все вещи в шкатулки и поставила их на пол, позади стола. Почти сразу после этого в дверь библиотеки вошла миссис Оливер с листом бумаги в руках.

– Вот список, который вы просили сделать, – сказала она, подходя к Джеффри. – У вас будут ко мне еще поручения, ваша светлость?

Тот кивком головы указал на стул и ответил:

– Присядьте, миссис Оливер. Нам нужно с вами кое о чем поговорить.

– А нельзя ли отложить разговор, ваша светлость? Ну хотя бы до обеда? У повара на кухне какие-то сложности, мне надо…

Джеффри убрал руки со стола, открывая спрятанное зеркало. Увидев его, миссис Оливер немедленно замолчала, застыв на месте словно статуя. Лист бумаги вылетел у нее из пальцев и мягко спланировал на пол.

Джеффри взял зеркало и указал им на стул напротив себя: