Леди удачи. Все пути…
Шрифт:
Услышанное потрясло Симеона. Еще в ранней юности, твердо уверовав в свою богоизбранность, исключительность, послушник, не выбирая средств, шел к власти. Пределом мечты ему казалась мантия епископа или патриарха. Недрогнувшей рукой он убирал всех, кто становился на его пути, и вдруг в один день, в одно мгновение оказалось, что жертвы напрасны, что мечта, к которой он шел напролом, мелка и игрушечна. Горячечному взору немолодого уже монаха грезились царские палаты, в ушах стоял праздничный перезвон колоколов. Поднять бы ему смуту, да смертельно
— Что будем делать? — Ксави перешла на английский (кажется, его царевич знает плохо). — Надо запрашивать Центр!
— Какой там Центр?! — махнула рукой Джоанна. — Времени в обрез. Если сегодня же не отправим книгу и не отбудем с Натальей Алексеевной к Петру в Санкт-Петербург, то вряд ли туда вообще попадем в ближайший месяц. Решать надо. Здесь и сейчас!
— Чего там решать? Нет в истории Симеона, нет! Никто о нем не знает. Убрать его — и всё!
— Да что ты заладила: «Убрать! Убить!». Ты хроноразведчик или граф Дракула? И нечего влезать во всякие исторические коллизии. Наша задача — добыть Ключевского, а не дворцовые недовороты устраивать! А с этим наследником престола российского они уж как-нибудь без нас разберутся.
— Слушай, так он же уже начитался. Вдруг и правда, поможет какой-нибудь дровеняке на голову Петра опуститься! Нельзя его оставлять с такими знаниями!
— Нельзя, — согласилась Джоанна. — Надо будет ему устроить маленькую гипноамнезию. Так, чтобы последнюю неделю напрочь забыл. Но это все после того, как отправим книгу.
— Угу! — кивнула Ксави. — Будем брать! — и, закатав рукава, подошла к иноку. — Давай сюда книжицу, Семен Алексеич!
Казначей вскочил и, захлопнув сундук, заслонил спиной маленькую нишу в стене. Глаза его в красных прожилках усталости и отчаяния бешено сверкнули:
— Изыди, сатана!!! Не дам, хоть убей!!!
— Мы-то убивать не будем, — Джоанна закинула ногу на ногу и, покачивая ею, задумчиво посмотрела на Амвросия. — Нам-то убивать незачем… Этим князь-кесарь займется… Может быть… Если мы с вами этого захотим…
В эту секунду за плохо прикрытой дверью грянули крики: «Горим!!! Пожар!!!», и в келью просочились струйки дыма. Ксави хлопнула себя по лбу и с возгласом:
— Пожар в монастыре! Тор же предупреждал!!! — вылетела из сокровищницы.
Джоанна, проводив ее встревоженным взглядом, вновь повернулась к Амвросию. И вовремя. Она едва успела увернуться от удара ножом.
— Ах, вот как! — Джоанна, в мгновение ока выбив из трясущейся руки инока нож, скрутила его по всем правилам самбо, джиу-джитсу и милицейского ликбеза. Так что, когда в скарбницу вернулась измазанная сажей Ксави, глазам ее открылась следующая мизансцена: посреди кельи,
— Что сие значит? — подняла бровь Мари.
— Этому… мафиози надоело изображать у тайника подвиг Матросова, — буркнула Джоанна, — и он решил продолжать уголовщину, — она кивнула головой на валяющийся рядом нож. — Да только не учел моей подготовки, мечтатель. Ксави! За сундуком в стене — ниша. Судя по некоторым признакам, книга там.
Мари кивнула и подошла к стене.
— Где-то здесь… — бормотала она, шаря в нише рукой. — Ага! Есть, кажись!
Амвросий отчаянно зарычал и рванулся. Джоанна, потеряв от неожиданности равновесие, шлепнулась, выпустив монаха. Тот взвился и, схватив с пола нож, бросился к Мари.
— Ксави!!! — заорала Джоанна.
Та резко обернулась и, прежде чем Амвросий успел замахнуться, шарахнула ему по переносице увесистым томиком Ключевского. Казначей взмахнул руками, выронил нож и кулем осел на пол. Ксави повертела в руках книгу, пробормотала что-то вроде:
— Иногда и историки на что-то годятся, — и, склонившись над несостоявшимся монархом, констатировала:
— Обездвижен. На некоторое время.
— Очень кстати! — Джоанна поморщилась, потирая ушибленный локоть. — Ксави! Прикрой дверь. Будем готовиться к перебросу!
Глава 72
Любишь кататься — катись к чертовой матери!
— Нетути их, матушка! — Фросина пушистая головка растерянно торчала из дверей царевниной светлицы с риском быть прищемленной. — Бают, как поехали с тем чернявым иноземцем, так досель и не ворочались.
Наталья Алексеевна в сердцах бросила в сундук только что добытое оттуда платье.
— Уж небо вызвездилось! — расстроенно сказала она. — Неужто случилось что? Ведают же, что поутру в путь! А у них и сундуки еще не собраны. Я-то думала, подмога мне в дороге будет. Да и Петенька строго наказывал привезть их. Где ж они, а?
Фросины преданные глаза продемонстрировали полное недоумение.
— Ну, поди, еще покарауль! — махнула рукой царевна.
Дверь послушно захлопнулась.
— Те-етенька! Ну, те-етенька Наталья! — донесся из угла горницы плаксивый детский голосок. Среди ярких нарядов, разбросанных повсюду, не сразу можно было заметить девочку лет восьми. — Ну, возьмите с собой!
— Ты еще, прости Господи! — окончательно вышла из себя царевна. — Сказала уж: путь далекий — утомишься! Вон слабенькая какая — всё за обедом перебираешь: то не хочу, да сё не хочу! Иди к маменьке с глаз моих!
— Да-а, а небось Аничку с собой возьмете! — хлопала мокрыми ресницами девочка. Судя по ее зареванной мордашке, переговоры длились уже давно и безрезультатно.