Леди-воровка на драконьем отборе
Шрифт:
Я вымучено зевнула. Принц Дункан, повернувшись ко мне, тоже растянул рот, прикрыв его ладонью. Вот еще одна причина моего недосыпа. Приспичило ему по ночам вино распивать. И чего я там с ним сидела?!
Пусть бы шел и Рауля будил. Уже не жалко!
Граф, сидящий рядом с принцем, нахмурился и что-то ему тихо прошептал. Его Высочество тут же оскалился в усмешке, демонстрируя щербинку.
Милую, между прочим.
Нет, всё же приятный он мужчина, жаль, что принц. Но кто не без изъяна...
... Да что они
Вот она наверняка сегодня выспалась!. Откуда только силы берутся лошадкой скакать?
Медленно закипая, заметила, как ко мне подошла молоденькая служанка. Она быстро вручила свернутый лист бумаги и спешно удалилась. Зевнув, развернула его и прочитала:
«Надеюсь, ты спляшешь тот танец, что я видел во время вашей репетиции. Это будет двойное удовольствие... Нет... Даже тройное! И на красавицу посмотрю, и оценю округлившиеся глаза гостей. И Рауль меня позабавит. Я уже вижу, как он на радость всем в ящера перекинется. Ревность и не те чудеса с мужчиной сотворить может!»
Перечитала и прищурилась. В конце стояла всего одна закорючка — большая буква «Д».
Дункан!
Я взглянула на принца. Он зевал. Бедный...
Заметив, что я смотрю на него, кивнул, словно пытаясь узнать — прочитала я или нет. Нахмурившись, показала записку и покачала головой. Он вздохнул и скис.
Зато Рауль явно ожил. Он мне сейчас грозного орла напоминал. Взгляд такой — суровый исподлобья. Черные брови к переносице сдвинуты. Ух...Шипит там чего-то брату на ухо. Злится!
Неужели наша утренняя ссора так на него повлияла? Что-то я в этом сомневалась. Здесь нечто другое.
— Леди, сейчас вынесут наше блюдо и заменят его. Поглядывайте, чтобы никто не крутился у большого стола. Хотя все уже устали, и никто ни за кем не следит.
Обернувшись, я улыбнулась Люси и, недолго думая, пригласила её присесть рядом. Записку убрала. Знала — не одобрит.
— Это вроде девятая? — Люси покосилась на скачущую на сцене конкурентку.
— Я уже сбилась, — зевнув, скрестила руки на груди. — Скажи что-нибудь хорошее, Люси.
— Теплый шоколад и свежее печенье из топленого молока. Расправленная постель, приоткрытое окно и свежий ветерок, шевелящий занавески.
— Ты жестока, матушка, — простонала, с жалостью поглядывая на свою старушку. — Умыкну я тебя с собой. Мне таких приятных вещей никто никогда не говорил. Вокруг все такие злые...
— Это кто же злой?
— Да взять хотя бы лорда Хелиодоро...
— А-а-а, — пожилая служанка тихо довольно засмеялась. — Это он узнал о вашей ночной вылазке. Что там в его кабинете
— А что там страшнее? — я приподняла бровь, обдумывая варианты.
— Говорит, женюсь! И вообще, её никогда из постели не выпущу!
— Вот прямо так и говорил? — у меня лицо вытянулось.
— Прямо так, виконтесса! — Люси важно закивала.
— И кому он такое говорил?
— Да известно кому — принцу Дункану, — она кивком указала на его Высочество. — То-то, он такой веселый сидит. Потешается за счет лорда дознавателя.
— А как он узнал о моей вылазке? — не поняла я. — Только мы с тобой про то и ведали.
— Ну, не от меня точно, — Люси как-то подозрительно хмыкнула. — По углам шушукаются, что вы сегодня за завтраком о чем-то бурно спорили.
— Я обозвала его волокитой, — покаялась и скривилась.
Погорячилась. Отошла и поняла, что лишним это было. Но сделанного не воротишь.
— То есть вы ему намекнули, что застали его с другой?
— Нет, я ему заявила — не люблю волокит.
— И он задумался, с чего бы его так обозвали? А так как он у нас дознаватель...
Собрав губки бантиком, я быстро смекнула, куда клонит моя дорогая подельница.
— Я сама же себя и сдала, — качнув головой, кивнула и зевнула.Нет, ну сил уже не было. А эта всё пляшет. Бесит аж!
— Осторожнее, виконтесса, — Люси понизила голос. — Рауль Хелиодоро очень умен. Так просто такую должность даже со связями не занимают. Сдержанней нужно быть, умнее и хитрее. С мужчинами по-другому никак. В лоб на них не ходят, с тылов заходить нужно. Всегда с тылов! Уж послушай меня — за моими плечами столько лет брака со сложным человеком. Никогда больше с графом не ссорься в открытую. Хитростью бери. Где надо — обидься, в иной ситуации прояви излишнюю холодность. В тонусе его держи, чтобы он ходил, перебирал в уме все свои прегрешения и решал, за что прилетело-то. Сама увидишь, как он осмотрительнее станет и уже никакую герцогиню к себе на три шага ближе не подпустит. Думать будет — прилетит опосля или нет.
— Если он ходок, то никакая обида женская его не остановит.
— Да какой он ходок, девочка?! У таких мужчин одна любовь — работа. Удивительно, что на тебя заглядываться стал. Все же так и думали — холостяком живет, холостяком и помрет. А тут ты, красивая такая.
— А как же его невеста? — вспомнила я. — Ведь несвободен он.
— А ты её видала, ту невесту?
— Я нет, — покачала головой.
— И я нет. И никто не видел, — Люси странно изогнула губы, будто знала немного больше, чем говорила.