Леди. Наследие Анахора
Шрифт:
— То есть в катакомбах тебя поджидал конкурент?
— Не совсем.
— Он шел по твоему следу?
— Н-нет. Не думаю, что мы вообще бы встретились, просто я…
Ханне одновременно было и стыдно, и обидно, и смешно.
— Я немножко не заметила ловушку. Она сработала и пол проломился. И я упала.
— Ты не пострадала?! — в глазах Тирны мелькнул испуг.
— Нет.
— Высота была небольшой?
— И высота небольшая, и упала я в руки своему конкуренту.
— Прямо в руки?!
— Прямо в руки!
— Ну и какие они… эти руки?
— Сильные и надежные,
— И так вышло, что шли вы вместе, — хитро улыбнулась Тирна.
— Получилось, что так, — вздохнула Ханна, а потом, чувствуя, как злость снова поднимается, процедила: — Я почти взяла её в руки, я уже поверила, что достигла цели, а этот ублюдок сковал меня барьером и ушел с моей Чашей! Зная, как она мне важна!
— Чашей? Той самой Чашей слёз, которой ты бредила все эти годы?
— Да! Тирна, да, этот сукин сын унес мою Чашу у меня из-под носа! — Ханна не выдержала, соскочила со скамьи на ноги. — Но думаешь, я только от этого бешусь?! Как бы не так! Этот засранец оказался эмпатом! Самым настоящим чертовым эмпатом, и ни словом, ни жестом не дал понять при знакомстве! То есть, ты понимаешь, да? Он читал меня, каждую эмоцию, каждое чувство, которые я и не думала скрывать и отзеркаливал, а я развесила уши и даже не поняла, почему так хорошо и комфортно!
— Ну, ты же понимаешь, что нет закона, обязывающего эмпатов и менталистов при знакомстве обнаруживать себя, — резонно заметила Тирна.
— Есть этикет! Правила, нормы приличия! И самое ужасное, что я не знаю о нём ровным счётом ничего, даже имя он мог назвать ненастоящее, как мне его найти? — Ханна со злостью пнула маленький камушек, который по красивой дуге пролетел над клумбой и булькнул в прудик.
— Я понимаю, что ты зла, но смысл его искать? Чашу он давно передал заказчику и имени его не скажет. Предъявить ему обвинения не в чем. А вот тебе стоит подумать о другом: ты полезла в катакомбы, никому не сказав, встретила там неизвестного мужчину, который мог сделать с тобой всё, что угодно. Никакая Чаша не стоит твоей жизни!
— Я уже не первый раз лазаю в катакомбы, и меня никто не убил, как ты видишь, — отмахнулась Ханна, хотя в памяти и шевельнулось противное воспоминание.
«— Да подавись своим «спасибо»! Ты у меня часть жизни забираешь сейчас!
— Могу забрать всю».
Клаус так легко это сказал тогда, словно отнять человеческую жизнь — плевое дело. И сразу Ханне вспомнилось то ужасное чувство: стоя в клетке блокирующего барьера, она не могла использовать магию — ни заклинания, ни артефакты, она никак не смогла бы себя защитить в тот момент. В этом Тирна, сама того не зная, оказалась права. Но сообщать ей об этом, конечно же, не надо.
— Когда-нибудь это может плохо кончиться. Я ведь переживаю за тебя.
— Обещаю, я буду осторожнее, — мягко улыбнулась Ханна, возвращаясь на скамейку.
— И почему я тебе не верю? — подняла глаза к небу Тирна и серьёзно произнесла: — Могу попросить
— Конечно, интересует! Интересует, куда он дел мою Чашу, и интересует возможность съездить ему по физиономии!
— И возможность снова оказаться в сильных и надёжных руках, я полагаю.
— Тирна, юным аристократкам не пристало заводить такие разговоры.
— Ну, пора моей юности почти прошла, это первое. И я не Келана, чтоб падать в обмороки от одной мысли о мужских руках. И не только о руках. Это второе. Ты же знаешь, как порой приходится добывать… слухи.
Ханна знала, как знала и то, что Тирне не светило замужество. Дочери семьи Келнери не могли её покидать из-за риска шпионажа или шантажа, тем более что порой Тирне действительно дозволялось многое из того, от чего юные невинные девы могли слишком сильно покраснеть или даже лишиться чувств. Тирна вела жизнь аристократки со множеством тайных вольностей. Для блага страны, конечно.
— Не надо тревожить твоего отца. Моё дело того не стоит, да и шансов мало. Спасибо, что выслушала и рассказала о Лалавати.
— Лилавати. Боги, Ханна, запомни уже. Не хватало ещё опозориться из-за такой мелочи. Мы ещё увидимся перед твоим отъездом?
— Не знаю. Завтра я иду в дом к графу Фэнрану и послушаю, что он скажет, вдруг отправляемся тоже завтра? А мне ещё надо освежить в памяти все процедуры по кровному наследству и закупиться реагентами.
— Тогда иди. Пришлешь весточку завтра, после встречи. Я буду ждать.
Глава 3
Ханна ужасно опаздывала! Полдень уже наступил, а ей ещё целый квартал бежать, но и бежать нельзя, не может же она явиться в дом графа растрепанная и запыхавшаяся?
Мысленно Ханна костерила и болванов-студентов, не сумевших отличить в хранилище нужный артефакт от ненужного и случайно активировавших его; и ленивую задницу мэтра Сперикса, который вообще не должен был отправлять детей одних; и ректора, который выцепил её из холла академии со словами «Ой, Ханна, там ребята артефакт потревожили, он никак не затихнет, а это тот, который ты тогда принесла, дезактивируй его, пожалуйста, графу я сообщу, что ты задержишься, а… юный Квилл тебя потом порталом перенесет, ты ведь сможешь, да, Квилл?»
Шестнадцатилетний Квилл Калами и не подумал сказать «нет». Его бы не то что собратья-студенты застыдили, родители на месте сожгли, посмей он отказаться перенести кого-то, он, представитель династии магов-порталистов! Тем более по просьбе самого ректора! Да и к Ханне многие юноши в Бранъярне неровно дышали.
Только недотепа Квилл так перенервничал, что закинул Ханну на два квартала дальше, чем надо!
И тот факт, что ректор должен был сообщить о её опоздании, Ханну не успокаивал совершенно! Она же не на дружеские посиделки идёт! О графе Фэнране ей было достаточно знать, что он аристократ из одного из древнейших родов страны, что он советник и в каком-то там колене родич короля, а ещё он один из богатейших людей этого государства… Аристократы правят Санкией, король правит Санкией и деньги тоже правят. А она в Санкии живёт, как и её клан.