Ледовая армия

Погуляй Юрий Александрович

А возможно, они были просто осмотрительнее всех нас и ждали атаки уже здесь. Не знаю. Мы просто шли. Старательно берегли дыхание, экономили силы и тепло. Кошки грызли лед, но иногда нога проваливалась в забитые свежим снегом ямы, и я едва не падал. Я оступался, ругался себе под нос, и с каждым шагом набирал в себе ненависти к дурацкому плану. Сколько еще нам так идти? Почему нельзя было подъехать ближе? Почему именно нам довелось встречать врага почти слепыми от яркого рассветного солнца?

Каждый шаг будил внутри все новое недовольство.

Частичка меня смотрела на закипающую злость с недоумением. Мол, Эд, откуда в тебе это? Что за странные мысли и почему ты за них так хватаешься?

Я вспрел. Дыхание сбилось. Хотелось остановиться и перевести дух, но мы шли на солнце и шли. Справа и слева сипели бойцы «ИзоЛьды», закутанные в теплые одежды, и я чувствовал, что не только меня гложут дурные мысли.

Это помогало с ними бороться.

Но больше всего воодушевили корабли, когда мы перевалили через гигантскую застругу и увидели два судна впереди. До них, наверное, нужно было бы идти еще час. Это подкосило меня.

— Вниз, братья. Вниз, мы тут слишком заметны, — гаркнул Тас Бур, не дожидаясь команды. Я прыгнул вниз, скатившись по пологому склону к ледовым россыпям внизу.

Два корабля. На нашей барже было семь сотен человек. Почти сотня на «ИзоЛьде». Это, считай, тысяча. Конечно, суда Цитадели вряд ли настолько многочисленны, но… Мы, пешком, против двух ледоходов. Они могут просто раскатать нас гусеницами.

Что мы вообще делаем?

Вия устремилась вперед, как хищная снежная кошка. Ее спина мелькнула среди обломков, а затем женщина пригнулась и словно растворилась.

— Вперед, вперед! — сипло от холода крикнул Фарри.

— Восславим Спящего, братья. Пусть он дарует нам победу. И держите ваши тела ближе к ножкам, — добавил Тас Бур. — Ближе!

— Слава Спящему, — отозвались Клинки.

За небольшим полем обломков поднимался небольшой склон следующей заструги. А вот над ней уже виднелась палуба одного из кораблей.

Холод, у удивлению, ушел. Тело налилось силой. Все предыдущее нытье показалось неуместным и нелепым. Даже кошки теперь не мешали идти, а помогали, тащили вперед, хватая стальными зубами лед, ставший вдруг таким податливым.

— У вершины стоим, ждем, — опять просипел Фарри.

— Ждем у вершины, не лезем, — громыхнул Тас Бур, понимающий, что поставленного голоса молодому командиру не хватает.

Мы преодолели ледовое поле за несколько минут. Присели у края, переводя дыхание и не высовываясь. Пустыня молчала. Двигателей было не слышно.

— Царн сказал. Первые идем мы. Отвлекаем, — сказал «шарф». Очень тихо, он как-то оказался рядом со мною. — Передай.

— Первые идем мы. Отвлекаем, — сразу бросил я человеку слева от меня, услышав, что ту же фразу передает сосед «шарфа» справа.

— Первые идем мы, отвлекаем, — понеслось по цепи.

— Отбой, — буднично сообщил «шарф». Выпрямился и смело поднялся на застругу. Мы проводили его ошарашенными взглядами.

—

Эй, — сдавленно окликнул его кто-то. Но наемник Ока уже был наверху и, не задержавшись ни на миг, скатился по льду вниз, на ту сторону.

— Это вообще что такое? — прохрипел мой сосед слева. — Это как понять-то? Че это?

— Содружество! Идет Содружество! — донеслось до нас с той стороны. — Содружество!

Третий наемник Ока прогулочным шагом добрел до Фарри и что-то сказал ему. Парень помотал головой, затем взобрался на застругу, посмотрел вниз и обернулся к нам:

— Свои! Это свои! — радостно закричал он и поднял над головой дальнобой.

— Вот и славно, — с облегчением сказал сосед слева. — Вот и очень славно.

Почему-то я почувствовал себя обманутым. И безмерно уставшим.

Глава четырнадцатая «Изумительный Малакрай»

— Это изу-у-у-умительно, что мы вас встретили, — повторил коротышка в полосатой парке. С капюшона свисали цветные ленты, как у циркового шутника. Он постоянно двигался. Даже когда стоял — переминался с ноги на ногу совсем не от холода, а от бурлящей в нем жизненной силы. — Изу-у-у-у-умительно. Оледневшие цитадельцы сбили нам гусеничку. Мне боязно даже на мгновение вообразить, насколько мы тут застряли бы.

— Да, вместо нас ведь могли подойти и корабли Братства, — заметил Фарри.

— Я думаю об этом уже второй день. Думаю и думаю. Думаю и думаю. Но ведь как сложилось все удачненько, да?

Его звали капитан Малакрай. Человек, столкнувшийся с кораблем Братства и атаковавший его. Далекий от войны с Берегом, далекий от всяких Добрых Капитанов. Охотник за снежными китами и легкой долей. Капер Содружества. Спаситель женщин Ластен-Онга.

Наш фрет и баржа еще только шли к месту недавней битвы, где шапп Малакрая остановил судно Цитадели, перебив всю команду фанатиков, но безнадежно повредив свой ледоход.

— Все слабы. Все. Несколько деток мы нашли окоченевшими уже. О, укажи мне, Светлый Бог, как, и я бы порешил их команду еще разик, — он замер ненадолго и вновь взорвался. — Я им устрою, конечно. Изу-у-у-у-умительно устрою. Выпотрошу все их посудинки, как увижу. Ну, конечно же, если вы поможете мне с гусеничкой, да?

— Конечно, — сказал ему Фарри.

— Вы так молоды, — посетовал коротышка. — Молоды. А уже капитан?

— Не совсем, — уклонился от ответа Фарри.

— Неважно. Возраст важен только для смерти. Значит, Барроухельма больше нет?

— Боюсь, что так…

— И это у нас детишки да женушки Ластен-Онга? Ах, какая незадача. Хороший был городок. Цитадельцы заплатят мне за это. Нигде я так не отдыхал, как там. Хороший, изу-у-у-умительный город.

Мы шли вдоль поврежденного ледохода Малакрая. Фарри, я и Торос с Бураном. Наши, укрывшись от ветра за тушей мертвого корабля Братства, наблюдали за тем, как кипит работа над слетевшей гусеницей.