Ледовая армия
Шрифт:
«Спасибо,» — сказал голос еще раз, когда Акула обмякла, измотанная ледяными ласками.
— Прикажи. Прикажи мне! — прошептала она. — Прикажи. Я сделаю все. Все.
«Я знаю»
Голосок испуганной девочки утих. Навсегда.
Глава тринадцатая «Новые люди»
Фарри остановился у дверей в общий отсек, поправил заткнутые за пояс рукавицы. Трясло сильно. Все вокруг дребезжало, гудело. Недра корабля содрогались в предсмертных конвульсиях.
— Если эта коробка — самая надежная из просторных и самая
В коридоре, по которому мы прошли, горело всего два фонаря. Один из них — над входом, второй — ближе к концу.
Глаза к темноте привыкли быстро, и потому сейчас я даже щурился.
— Ты готов? — спросил он.
— Да…
— Торос?
Неприкасаемый молча взялся за ручку двери.
Захрипели ржавые петли, пахнуло теплом и спертым воздухом. Огромный зал, когда-то давно использовавшийся как грузовой отсек, был в несколько уровней увешан гамаками. Все эти россыпи ютились рядом с печами. У входа дремал часовой. Тряска колотила его головой о стену, но бедолага не просыпался. Дальнобой лежал на коленях.
Фарри осторожно взял его оружие, а затем потрепал мужчину по плечу. Дозорный вскочил, замахал руками в поисках дальнобоя. Торос одним движением перехватил сторожа за горло и прижал к стене:
— Тихо.
Часовой попытался сфокусировать на нем заспанный взгляд. Глаза у него все еще закатывались.
— Сюда только что прошли несколько Гончих и вырезали всех твоих спящих друзей, — сказал Фарри. И некрасиво улыбнулся.
— Я… это… Как?!
— Иногда так случается. Ты засыпаешь всего на минутку, а просыпаешься от тонкого лезвия в ухе, — продолжил Фарри. — На этот раз повезло.
Торос отпустил часового. Фарри сунул ему оружие и добавил:
— Закрываешь глаза на чуть-чуть. Просто на моментик. Открываешь — все твои друзья мертвы. Из-за тебя. Запомни это чувство.
Мужчина, наверное, до этого и не державший дальнобоя, вцепился в оружие и закивал быстро-быстро, будто надеясь хоть так умаслить чужака, вытащившего его из клетки Братства.
— Идем, — сказал Фарри.
Мы пробирались между гамаков, в которых сопели, храпели, постанывали спасенные с корабля Цитадели мужчины Ластен-Онга. Всех их, с десятком добровольцев из команды «ИзоЛьда», Фарри собрал на самом крупном корабле городка. Эта чадящая машина едва ползла по Пустыне, но мой друг нянчился с ней, будто не замечая недовольства Монокля.
— Зато припасов на ней много, — отвечал он беснующемуся Рубенсу.
В поисках провианта мы перевернули город. Спасенные сами указали свои тайные склады. Так что теперь нуждающимися мы уж точно не были.
Цель нашей ночной вылазки находилась в самом дальнем конце зала. За ширмой, единственной здесь.
У угла, огороженного черной тканью, стояло двое мужчин с оружием. Увидев нас, один из них нырнул за полотно, почти тотчас же вернулся и махнул рукой. Сразу за ним наружу выбрался наш медик и Эд ан Кэм, поставленный на этой посудине старшим. Молодой, крепкий
— Я дал бедняжке сладкую лапку, — сказал врачеватель. — Пришлось.
— Говорить он сможет?
— Да, да...
— Идем, Эд, — Фарри потянул меня за собой, и мы оказались в черном углу. У самой стенки на топчане сидел человек. Тело его пронзали судороги. Он обнимал себя за плечи и покачивался, покачивался, беспрестанно покачивался. У меня закружилась голова от силы его эмоций. Привалившись к стене, я широко раскрыл глаза, пытаясь уцепиться сознанием за ржавые разводы на полу.
Желудок скрутило.
— Ох... — простонал я. Прикусил губу, выгоняя дурноту чужих чувств.
— Она там... Она там... — сказал человек с топчана. Оторвал руку от плеча и указал пальцем в стенку ширмы. — Она там...
— Это он про сестру? — спросил Фарри
— Да, — ответил Эд ан Кэм. Он был бледен, по лбу тек пот. — Они близнецы. А Ланг из этих, кто чует больше, чем надо.
— Эмпат?
— Да... У них с детства такая связь...
— Когда его так... скособочило?
— Часа два назад, я сразу к вам и послал. Ведь, как я думаю, если он так вот... То значит она где-то рядом. Где-то...
— Там... — вновь ткнул пальцем безумный Ланг.
— Мы должны проверить, парень. Мы обязаны это сделать, — сказал Эд ан Кэм. — Если это наши… Если мы их нагнали… То…
— Конечно, — прервал его Фарри. — Сколько человек вы сможете поднять? Сколько действительно смогут сражаться?
— Все.
Торос хмыкнул, и Эд ан Кэм поджал губы. Крупная капля пота скатилась по виску командира нашей баржи. Я опустил взгляд на руки мужчины, пальцы у него подрагивали.
— Это же наши дети, наши жены. Встанут все, — соврал он.
— Как корм шаркунам или как бойцы? — Фарри смотрел на страдающего эмпата, и я был не нужен, чтобы распознать ложь. — Я видел вашего часового. Он, наверное, один из самых крепких был?
— Я…
— Мне нужен честный и прямой ответ. Без примеси собачьей бравады.
Лицо Фарри совсем не походило на то, к которому я привык. В сумраке черты налились силой и болью. За ширмой стоял человек, принимающий решения. Человек, более не ждущий, когда решат за него.
— Я не знаю. Все слабы… — выдохнул Эд ан Кэм, — отрава цитадельщиков еще не вышла. Если бы не ваши люди, то и корабль вести было бы некому. Но мы должны это сделать, понимаете? Должны попытаться!
— Ты же не думаешь, — прищурился Фарри, — что я собираюсь идти дальше, решив не заглядывать на огонек к нашим друзьям из Цитадели?
Командир баржи замялся.
— Все же думаешь?
Сильный мужчина отвел глаза под напором Фарри. Губы моего друга дернулись в усмешке.
— Я понимаю. В былые времена лишь Добрые Капитаны свернули бы с заданного курса, рискуя всем, да? Те прежние Добрые Капитаны, а не та имитация, что сейчас…
Я видел перед собой руководителя экспедиции, а не бывшего воришку.