Ледяная звезда
Шрифт:
Может быть, болтливый блондинчик напоминал Шторми Валтора? В принципе, приодеть бы его с большим вкусом и как-нибудь заставить держаться более достойно – некоторое сходство и правда возникало бы. Об обаятельном демоне грозовая ведьмочка, почему-то считая, что втайне, продолжала отчаянно тосковать. Кажется, настолько, чтобы временно поискать утешения в компании довольно-таки нелепого подобия.
Во всяком случае, когда Дарси, краем глаза левитируя за собой поднос с кофейником и чашками, вернулась в гостиную, поползновения продолжались.
– Ты уже пригласил кого-нибудь на Карнавал, солнышко? – с грубоватой фамильярностью протянув руку и взъерошив не особенно-то возражающему юноше золотистые кудряшки,
– Прекрасно, когда удается, несмотря ни на что, сохранить надежду! – ничуть не огорчился подобному прогнозу Санни.
Сама Айси присоединилась к ним чуть позже, с чопорным видом прошествовала по лестнице и, одарив гостя (вскочившего с таким сияющим видом, словно лицезреть нордическую леди было его заветной мечтой с самого, надо понимать, детства) скользящим полувзглядом, словно притащенную кошкой дохлую крысу, куда более пристально – и неприязненно – уставилась на сестер. Санстар как таковой ее, может, и не интересовал, но с чувством собственничества и тщеславия все было в порядке, так что забыть, ради кого из юных ведьм блондин вообще сюда явился, старшая сестричка позволять не намеревалась.
Не говоря ни слова, Айси взяла с подноса одну из наполнившихся чашек и царственно присела на другом конце дивана, пристально уставившись в чашку. Пар над кофе осыпался инеем, а сам напиток слегка сменил цвет, покрывшись тонкой ледяной корочкой. Шторми неохотно оставила в покое волосы юноши и тоже потянулась за чашкой.
– Может быть, расскажете мне о себе, синьорины? – добавив в обожающий взгляд щепотку робости, Санстар жадно следил за каждым движением гипнотизирующей чашку Айси. – Сестренку Стеллу я слушал не то, чтобы вполуха, а так, в четвертинку, но, кажется, вы трое произвели изрядный фурор…
Дарси слегка подалась вперед, выискивая в голосе или выражении лица юноши намек на сарказм, но, кажется, он говорил вполне искренне.
– Историю пишут победители, – выдержав паузу, ответила ведьмочка. – так что, что бы ни наболтала эта суматошная особа – ТЕПЕРЬ именно это и есть правда. Достоверность любого события, на самом-то деле, не в самом событии. Действительно важна реакция окружающего мира. Это как цвет – на самом-то деле тем или иным цветом обладает не сам предмет, а световые лучи, которые он отражает. Нечего окажется отражать – не будет и окраса. То же самое происходит… да со всем происходит.
Дарси щелкнула пальцами, заставив восковые лепестки цветов стать из черных густо-фиолетовыми.
– Цветы не изменились, – лениво кивнув в сторону вазы, пояснила она. – но глаза видят уже другое.
– Какая интересная теория! – Санстар на миг отвлекся от созерцания точеного профиля ледяной ведьмы, правда, взглянув не на лилии, а послав Дарси дружелюбную улыбку. – А Вы что об этом думаете, леди Айсольда?
– Мне все равно, – медленно опустив чашку, неохотно ответила Айси. Уточнить, имеет ли в виду разговоры фей, теорию «отраженной правды» или цвет лилий, сестренка, конечно, не соизволила. Для сестер-то не было тайной, что она пытается делать вид, будто вообще ничьим мнением не интересуется, а для Дарси – и то, что это было враньем. Имиджу и репутации ледяная ведьма придавала очень большое значение, недаром она осенью так разволновалась из-за того, что их могут обвинить в такой компрометирующей вещи, как добрый поступок.
– То, что называют истиной – всего лишь одна из иллюзий. Просто та из них, что все признали и поверили.
– Я слышала, на Зените есть секта, последователи которой верят, что вся вселенная – коллективный сон, который людям посылает некий искусственный разум. Или даже программа, – попыталась внести
– В Галакси-нете меньше сидеть надо, – справедливо заподозрив, что над теорией младшая ведьма вряд ли сама раздумывала, хмыкнула Айси.
– Мамочка! – пискнул из-под журнального столика жалобный голосок. – Мамочка!
Беловолосая ведьма замерла с каменным лицом, кажется, стараясь даже не дышать.
Большую часть минувших лет утка по имени Пеппе провела во временной заморозке, однако и полгода для птицы было вполне достаточным сроком, чтобы перестать быть птенцом. Сейчас упитанная птичья тушка размерами не уступала, пожалуй, средней кошке, но, должно быть, психотравмы тяжелого детства что-то повредили в птичьих мозгах (а может, мозги эти так и не разморозились – неизвестно), так что расставаться с птенячьими привычками Пеппе не желала. Или не желал – из-за оригинального окраса трудно было сказать, утка это все же, или селезень.
Неуклюже взмахнув крыльями, утка тяжело вспорхнула, запрыгнув Айси на колени. На лице той ни дрогнул ни один мускул.
– О, птичка, привет! – оскалился в улыбке Санни и, протянув руку, потрепал Пеппе по короткому хохолку. Утка, привыкшая к какому угодно обращению, кроме дружелюбного, недоверчиво покосилась на него сперва одним блестящим темным глазом, потом другим, однако быстро вошла во вкус, кокетливо склоняя головку для почесывания.
– Папочка? – с робкой надеждой спросил Пеппе. – Папочка…
Дарси затаила дыхание, глядя, как чашка выскользнула из тонких пальцев старшей сестры и полетела на пол. Расплескавшийся кофе заледенел в падении и, коснувшись пола, так же весело брызнул осколками, что и чашка. Айси осталась сидеть неподвижно, даже слегка задрожавших рук не опустила, только раскосые серебристые глаза в явном шоке полезли на лоб. Пеппе, впрочем, не заметил произведенного эффекта и теперь неуклюже ковылял по дивану, то приближаясь к Санстару, то возвращаясь к ведьме, попискивая «папочка… мамочка».
Паровым клапаном, как это часто бывало, послужила Шторми, пару мгновений спустя тоже выронившая чашку и сама едва не рухнувшая с диванного подлокотника, откинувшись назад от оглушительного хохота. Сохранить равновесие в первый момент удалось, но Айси, очнувшаяся от столбняка, тут же придала необходимого ускорения, бросившись на сестру, чтобы придушить – и в результате через диванный валик перекувыркнулись уже обе.
– Мотаем отсюда, женишок! – бесцеремонно дергая Санни в противоположную сторону, прошипела Дарси. Прибьют ведь дурака под горячую руку – скрывайся потом за компанию от правосудия! К счастью, соляриец интуитивно оценил сложившуюся ситуацию и сопротивляться не стал, позволив с нарастающим ускорением выволочь свою персону во двор. Дверь темная ведьмочка успела захлопнуть прямо перед летящей им в спины шаровой молнией, приглушенно громыхнувшей по ту сторону препятствия – впрочем, еще через несколько мгновений дверь все равно сорвалась с петель, а заодно и окна повылетали, не удержав внутри дома «ледяной ураган». Последний раз подтолкнув парня к калитке, Дарси суеверно оглянулась на ходящий ходуном особняк через плечо. Зияющие проемы поочередно выплевывали то багровые вспышки, то голубоватое сияние, внутри то грохотало, то завывало горной вьюгой… Прикинув масштабы творящегося беспредела, ведьмочка хлопнула Санни по плечу и негромко рассмеялась (как учил жизненный опыт, хохотать над сестрами было куда веселее, предварительно отбежав подальше).