Ледяное сердце
Шрифт:
Она ведь думала, что Дитамар просто представился другим человеком. Но зачем ему менять лицо? Быть может это Эйгеру нужно было лицо Ройгарда? Но ведь на балу с ней танцевал Дитамар, и у него всё в порядке с собственным лицом, так зачем он это сделал? Зачем ему чужое лицо? Или, это лицо — плод её воображения? Как там говорил Эйгер — отражение её собственных желаний?
— Мне жаль, — она вздохнула, вспоминая бал и Рокну, — а как… как выглядел ваш друг?
— Что? В смысле?
— Опишите мне его внешность.
— Зачем? —
— Дитамар, брат Эйгера, представился его именем на балу в Рокне. И он выглядел не собой — другим человеком, совсем другим, другое лицо, другой голос. Неужели они могут менять лица, брать их у людей? И зачем он это сделал? Если бы это был Эйгер, я бы поняла — чужое лицо ему нужно вместо маски, но зачем другое лицо нужно было Дитамару? — прошептала Кайя.
Не для того же, чтобы посмеяться над ней?
— Проклятые колдуны! — произнёс Дарри зло. — Ройгард похож… он был… похож на отца. Голубые глаза, волосы русые, светлые, летом так вообще выгорали в белый, как пшеница становились. Лицо… круглое, что ли, ниже меня ростом…
Кайя слушала, склонив набок голову и вспоминая бал в Рокне. То лицо, с каким Дитамар предстал перед ней на балу, она не забудет никогда. Но по описанию это было не лицо Ройгарда.
Айяаррская магия. Эйгер сказал же, что это был лишь мираж, лишь её мечта.
Она совсем запуталась. Значит, это Эйгер убил Ройгарда? И Дитамар взял его имя. Но зачем? Зачем ехать в Ирмелин, искать Ройгарда Лардо, убивать его, а затем ехать на бал в Рокну? Он ведь мог представиться кем угодно! А если бы Дарри не уехал из Рокны? Если бы он был на балу, он бы понял обман. Так зачем вообще нужен был Ройгард?
— Но зачем ему убивать именно Ройгарда? — удивлённо спросила Кайя.
— Я был у одной старухи, таврачки. Спрашивал про Зверя. И она сказала, что Зверь — это отверженный, айяарр, потерявший связь с Источником. Он убивает, чтобы питаться людским страхом, ненавистью, и это заменяет ему те силы, что раньше давал Источник. Как-то так. Я не сильно ещё разбираюсь в этих айяаррских делах. Но, главное, Зверь знал, что я охочусь за ним, и как сильно я хочу его поймать, и он хотел сделать мне больно. Через Ройгарда.
— Но… Эйгер связан с Источником. Он не отверженный… И Дитмар тоже…
— Ну, старуха не знает точно, она раскинула на картах. Сказала, это кто-то двуликий — с двумя лицами как будто. Кто-то здесь похож на двуликого?
Кайя вспомнила маску Эйгера. Что под ней? И его маска — чем не второе лицо…
Но промолчала.
— Мне нужно идти. Я не хочу, чтобы он узнал о нашей встрече. Я постараюсь найти способ разорвать эту ленту. А вы будьте осторожны! Айяарры если захотят, то слышат камни, любые камни, все, которые вокруг.
— Кайя! Миледи, послушайте, — голос Дарри был взволнован, — у нас семь-восемь дней, чтобы забрать вас отсюда, не больше! Я смогу столько ждать. Ведь нам ещё нужно отъехать на безопасное расстояние до штурма.
— Встретимся здесь же в это же время через два дня. Я расскажу, что смогу узнать. Я постараюсь выспросить у него или поищу в книгах. И держитесь подальше от камней и мёртвого леса!
— Ещё, миледи, вот, — Дарри расстегнул воротник, снял с шеи мешочек на кожаном шнурке и, взяв Кайю за руку, вложил ей в ладонь, — ваш отец просил передать.
— Что это?
— Какой-то оберег. Он сказал, что это принадлежало вашей матери, и будет вас охранять. Он очень хотел, чтобы это был у вас.
— Спасибо!
Кайя зажала мешочек в руке и спрыгнула с подоконника.
— Увидимся послезавтра!
— Увидимся послезавтра… Кайя.
Дарри посидел ещё на дереве, улыбнулся и растворился в темноте.
Глава 22. Танец
Кайя шла по галерее обдумывая всё услышанное.
— Любишь ночные прогулки? — раздался голос Эйгера почти у самого уха.
Кайя вздрогнула и остановилась. От колонны отделилась тень, и он шагнул ей навстречу, перегородив дорогу.
Сейчас он всё поймёт! Он узнает, где она была и поймает Дарри!
Она сделала шаг назад. Лихорадочно представляя между ними стену, стиснула в руке мешочек, который дал капитан, и спрятала его в карман платья.
— Да, ми… джарт Эйгер, слишком душно, я хотела пройтись, — голос предательски дрогнул.
Они стояли на открытой галерее, арки которой выходили на запад, туда, где ушедшее солнце оставило лишь багровый росчерк среди туч. Было сумрачно, а под сводами и вовсе темно, и Кайе внезапно стало страшно.
Может, он следил за ней?
И теперь вот она стоит здесь совсем одна, в темноте, не считая чудовища под маской, которое может…
А что мешает ему сделать это при свете дня и в любой момент?
Она и так в полной его власти, разве ему нужно ждать темноты?
Разве в темноте она в большей опасности, чем днём?
Успокойся, Кайя!
И страх отступил.
Она поняла, что пугает её сейчас совсем другая мысль — она не сможет ему соврать, если он спросит, о том, где она была.
Почему ей так трудно лгать ему?
— Красивый закат, верно? — произнёс он и облокотился о гранитные перила.
— Да. Красивый…
Она посмотрела на горизонт. Чёрные тучи, подсвеченные по краю ушедшим солнцем, клубились над перевалом, а с другой стороны, из-за гор, медленно выползала луна. Большая, жёлтая, чуть скошенная сбоку, отчего походившая на огромный маслянистый блин, она наливалась призрачным светом — завтра полнолуние. И идущие с запада тучи тянули к ней свои хищные пальцы.