Ледяной Улей

Конъюнктурщик

Бармену они не нравились, но посетителей и так не стало. И желанные деньги перестали течь в его карман. Зал был квадратным в основании, под потолком тяжелые деревянные балки на уровне карниза. Ко второму этажу вела лестницу слева от входа. Они вела к двери, за которой были покои хозяина.

За барной стойкой располагались шкафы, полки которых были полны разного цвета бутылок и графинов. В них был самых разный алкоголь. Сам бармен был даже одет в шкуры, в духе пустынь. Он был толстым, натирал какую-то кружку тряпочкой до идеальной чистоты. Он был широк в плечах, крупный. Лицо его было таким же, мощная

челюсть, мощные надбровные дуги, нос широкий, глазки мелкие, заплывшие, пышные губы.

Грустно пялившийся в некуда, он сразу заметил приближающегося Кхолина и стал более жизнелюбивым. Он поднял брови, раскрыл глаза и расплылся в улыбке.

— Кхолин! — его бас звучал подавляюще. — Давно не виделись! Как долго ты ко мне не заходил. Расскажи, как твои дела! — при этих словах он уже начал наливать и Кхолину, и себе, и Баору, в три кружки, какой-то ядрено пахнущий темный напиток.

— Да, давно… давно я не был у тебя, Кордас. Ну, что ж, дела идут как видишь полных ходом, если даже нет времени к тебе заскочить! — радостно отвечал Следопыт.

— Кстати… — Баор толкнул его локтем в бок, и Кхол повернулся к охотнику. Тот подозрительно посмотрел на бармена, потом в пустоту. — Зачем мы отправили их во дворец, а сами сидим в баре? — изумился охотник.

— Я устал, Баор. Честно. Агил немного позлится, что я отправил его, а сам пошел отдыхать. Ему нравится, когда я докладываю сам…

— И что же… хорошо ли он тебе платит? — спросил Баор.

— Не видел сам, ты же был у меня дома… — самодовольно припомнил Кхолин.

* * *

Спустя примерно час, проведённый в баре, за разговором с барменом и питьём весьма крепких напитков, пришел Ярон. Он был весьма решительно настроен, судя по его виду. Когда он входил он странно посмотрел на Баора. Естественно, что охотнику это не понравилось.

Кхолин в это время смеялся с очередной шутки, остроумно отпущенной Кордасом. Этот здоровяк умел шутить. И притом очень лихо. Баор мало бывал в обществе, и поэтому был молчалив. Но когда речь зашла об охоте, он влился в беседу и стал чувствовать себя легче. Баор похвастался своими трофеями. Которые до сих пор лежали в его сумке. Он даже показал их. Бармен начал увиливать, говоря, что если бы он так много времени проводил в этом деле, то и сам набрал бы не меньше клыков, и не одно ожерелье…

Ярон сел за столик, где-то в середине зала и глазами подозвал Кхолина.

— Я на минуту, — оправдался Кхол и тут же пошел к молодому следопыту.

— Мне бы тоже в пустошь. — Начал мечтать Кордас. — Я так давно не был на охоте, забыл, что такое, когда снег летит в лицо, не держал много лет в руках копья. Все здесь пропадаю. Брошу я это дело и метнусь в пустыню.

— Но что заставляет некоторых из нас ехать в Варгес, если и Кхол и ты хотят вернутся. — задумался охотник.

— Ты, я вижу, мало времени провел здесь… — заметил Кордас. Ты спал в кровати?

— Да… — довольно вспомнил Баор. Ночь в постели понравилась ему…

— Ты ел здесь мясо? Овощи? Пил здешнее вино?

— Да.

— Ты был в здешних борделях? — ухмыльнулся бармен.

— Ещё нет… но да, блага цивилизации. Мне нравится, но вед все родные мои там…

— Эх, поэтому и хотят возвратится те, кто здесь живут, деревенщина.

Баор дал залп из кружки ядреного снадобья

и повернулся в зал. Кхолин сидел за столиком и переговаривался о чем-то с Яроном. Было ощущение, что парень оправдывается перед Кхолом. Потом следопыты опустили голову, и стали грустно пялиться в дерево стола.

Ярон встал, постоял немного и пошел к выходу. Вскоре и дверь закрылась за ним, а Кхолин все сидел и тупился в стол. Баору это не понравилось, он почувствовал тревогу. Странные ощущения начали теснить грудь. Это было предчувствие опасности. Кхолин встал и подошел к Баору.

— Ладно. — сказал Кхолин. Его глаза умоляюще посмотрели на Бармена. Тот нахмурился, будто Кхол сказал ему что-то обидное. — Мы пойдем, Кордас. Нам пора. — такое ощущение, что Кхолин был очень сильно отягощен, но пытался играть бодрость и быть веселым.

— Что такое? — спросил охотник.

— Нам пора, пошли, Баор. — в глазах Кхолина было отчаяние. Баору это не понравилось, он посмотрел на охотника как-то сожалеюще.

Они встали, взяли сумки и мечи в ножнах и пошли. Кхолин достал звенящий монетами кошель и небрежно, будто торопился, бросил на стойку.

— Здесь медные. Счастливо Кордас. — кинул Кхолин, прежде чем они быстрыми шагами направились к той же двери, откуда и вышли. Бармен ничего не ответил.

Они прошли по коридору. Теперь уже не слыша запах мяса. Они поели, да и Баору было не до этого, он настолько сильно ощутил страх, что почти-что впал в ступор. Он шел машинально. Не зная, о чем беспокоится, и это ещё больше коробило охотника.

Кхолин открыл дверь. И встал у входа. Баор вышел, закрыл дверь и встал возле него. Кхолин посмотрел очень холодным взглядом на Баора. Глаза охотника округлились. У его друга был настолько холодный взгляд, что ему стало не по себе. В этих глазах, казалось, блестела ненависть.

Кхолин сжал руку в кулак и один раз сильно ударил Баора, прямо в нос. Баор упал в темноту… он провалился, словно его окунула волна… Кхол вырубил его одним сильным ударом. Охотник упал на плитку уже бес сознания. Кровь текла из его носа, глаза закрылись. Рот раскрылся. Сумка валялось теперь рядом.

Кхолин скривил лицо, от отвращения, он сделал громкий хриплый выдох, будто всплакнул. Он повернулся в сторону и плюнул на плитку. "Черт возьми, но почему ты так много видел, и зачем я взял тебя с собой?" — подумал Кхол. Из-за угла вышел Ярон, с большим приготовленным заранее мешком. Он тупо глядел на все это…

Глава V Звон колокола

* * *

Картины пейзажей сменяли друг друга. Ледяные просторы, над ними мчатся и перетекают из одного в другое облака. Солнце невероятно быстро поднимается и проделывает дугу, ему так и не хватает чего-то, чтобы попасть в самый центр небосвода… оно пролетает мимо и стремительно падает. Только у горизонта, последний луч особенно ярко окрашивает белую гладь кровью света. Потом выходит луна, ярко сверкают они над снегами. Никого, ничего. Затем снова день, ночь… они менялись один за другими. Иногда мелькали непонятные, и неведомые до этого момента существа, покрытые мехом, передвигающиеся на четырех конечностях, с вытянутыми мордами, клыками, живыми глазами… Они бродили по пустоши стаями и ели похожих на себя, то больше и менее ловких.