Ледяной Улей

Конъюнктурщик

Видимо ему нужно было столкнутся с кем-либо, чтобы ощутить свою силу и возможности своего тела. И был шанс. Быстро определив место, где он, послав импульс, услышал молчание, паук пополз туда. Но вперед послал муравьев.

* * *

Ночью паук проснулся с ужасным воплем, раздавшимся на мили вокруг, но никто этого так и не услышит. Всех животных в округе его подопечные съели… Но вот в муравейнике начался переполох.

Паук услышал импульсы многих тысяч разумов… но прежде он почувствовал тончайше утрату. Контролер передавал сигнал. трое муравьев не отзывались с той области, где ему не

ответили в первый раз. Но теперь он забыл это и отодвинул на другой план. Он ощутил разумы тысяч других существ, которые внимали его импульсам, хоть в них и оставалось. это продолжалось совсем недолго. Но это дало пауку большое удовольствие.

Паук заставил притащить остывающих муравьев, что сделать не удалось. Контролер не обнаружил трупы. Но паук нашел в свое разуме остатки тех тревожных сигналов от, уже, мертвых.

Удалось запечатлеть образ того существа, убившего муравьев. Это был странный, везде кроме головы, покрытый мехом зверь, с некий вещью в руке, и ещё что-то было у него за спиной. Его морда была плоской, клыков не было, как копыт или когтей. Паук недоумевал, как это слабое существо могло выживать, да ещё и убить его подконтрольных. Так устроен был разум мыслящего, что он больше чувствовал интерес, чем горе, от этого убийства.

Вскоре после выхода, через два световых цикла, обнаружен был другой. Похожий на этого. Но крупнее, сильнее и отвечающий на сигналы. Паук залез в его разум и увидел его. Он быстро отыскал его среди просторов льда и увидел…

Новый имел шерсть на морде, в отличии от предыдущего, более черную и густую. Был более слабым в плане разума… его импульсы были лучше слышны, он легче поддавался вскрытию и даже контролю. Паук начал связывать его и свой разум, но это быстро прекратилось, паук ощутил боль… вскоре она прошла, и он продолжил руководить колонизацией.

* * *

Энрико чувствовал усталость… боль разливалась по всему телу. Он не помнил и не знал. Почувствовав, что он сидит на стуле он тут же начал думать, что тот давит на него снизу, а воздух сверху. Энрико был в поту. Здесь было жарковато.

Он, конечно, хотел открыть глаза, но было больно. Глаза горели… в горле была жуткая сухость и першение. Слюна загустела. Во всем теле раздавались волнами гадкие ощущения. И голову словно сдавливало.

Он слышал треск огня. Должно быть, печь. Потому, что позже он услышал звук кочерги, которой перемешивали подгорелые деревяшки… Воздух также был теплым, было душно. Энрико подумал, что он в аду, потому что сейчас должен прийти кто-то, и, явно, начать его пытать, ведь его взяли живым не просто чтобы подержать в каком-то поганом подвале…

Так и произошло. Он услышал скрип деревянной двери и звуки шарканья по каменному полу. Затем скрип ржавого ведра и… Энрико окатили водой.

"Какое облегчение!" — подумал он. Но тут же услышал голос, едва знакомый, но не разобрал. Его ещё раз окатили водой. Энрико через силу открыл глаза, они болели. Тогда лидер закрыл один глаз. Стало намного легче. Он разглядел перед собой Агила. Его седые волосы порадовали Энрико.

Энрико быстро огляделся. Комната, абсолютно пустая, одно отверстие, в железной пластине, обшивающей кусок стены, оттуда шел жар и в небольших дырках был виден свет огня.

ещё дверь из дерева. Агил подошел к ней и захлопнул её, тихо быстро и аккуратно. Потолок был кривой, скальный, поддерживаемый деревянными балками. Стены были обложены кирпичом.

Агил подошел к Энрико и стал смотреть на него грустными глазами, как на собаку, которую нужно было за ненадобностью усыпить.

— Ну что ж? — спросил Энрико. — что будешь со мной делать, жрец? — грубо по-варварски, спросил Энрико, недовольный тем, что привязан к стулу, и глазами намекающий на это.

— Я тебе не прощу таких оплошностей. Как ты, подонок, позволил себе такие ошибки. Никто! Понимаешь?! Никто не должен знать! — Агил шипел как змей. Губы его тряслись, а глаза щурились от злости. Лоб напрягся и покрылся множеством морщин. Глаза выражали недовольство, смешанное с редким видом удовольствия от того, что он орал на Энрико.

Варвар уловил это тончайшие нотки, потому что был очень проницательным.

— Тебе не следовало бы посылать за мной так. Если ты хотел сказать мне, что я кусок дерьма, ты мог бы и сам ко мне прийти. Там целая орда, без меня.

— Не принимай меня за глупого мальчишку, Энрико. Я раздавлю тебя, таких как ты у меня десяток. — раздраженно, теперь уже более искреннее, говорил его светлость.

— Что теперь? Убьешь меня, Агил? — злобно и нагло спросил Энрико, сквозь зубы. Агил дал ему сильную пощечину. У Энрико зазвенело в голове, перед глазами были вспышки света. После нескольких минут он пришел в себя и уставился на верховного жреца.

— Не забывайся, с кем говоришь! — приструнил его Агил.

— Жрец, я больше не могу, развяжи меня.

— Агил достал кинжал из-за пояса, обошел Энрико и разрезал его. Тот рухнул на пол. Почти без сознания.

— Энрико, ты знаешь, что я не убью тебя. Почему? Потому, что ты лучший. Я знаю, что никто кроме тебя не сможет повести это полчище снежных уродцев за собой. Но остерегайся. Не заменимых нет. И если не сейчас, то вскоре… пойми мы сильны как никогда… И никакая потеря не заставит нас остановится.

— Воды… жрец, я тебя ненавижу… воды… — стонал Энрико, скрюченный на полу.

— Эй там! — позвал Агил. Дверь отворилась и вошел здоровяк в наплечниках, нарукавниках, одетый в рубашку и штаны, в сапогах. Он держал левую руку на рукояти меча, что был в ножнах на поясе. — Отнеси этого… — Агил пнул Энрико, который уже вырубился. — в трактир под названием "Барс под соусом". Потом иди в круг, скажи, что Агил приказывает этот трактир "заморозить". Чтобы никто туда не входил, и не выходил. Чтобы привели этого в порядок. И чтобы он ждал меня там же. Если он попытается сбежать, выбить из него все дерьмо! Пока он не начнет плевать кровью…

— Так точно! — бодро отозвался стражник, но лицо его не выразило никаких эмоций. Он прошел в центр комнаты, где лежал Энрико, взвалил его на плечи и поспешно удалился. Агил остался пялится на печь… Он углубился в размышления…

* * *

Агил шел по главному коридору, в самый конец его. Где были закрытые врата. Он шел долго, не спеша. Иногда поглядывал на своды бастиона. Они нравились ему. Изредка он даже мог застрять, глядя на них, любуясь ими, рассматривая каждый элемент и изгиб.