Легавые. Ружье. Загадка Глухого
Шрифт:
— Вы добрались довольно быстро, — сказал он Клингу, впуская его в квартиру.
Несмотря на свою, комплекцию, Ингерсол обладал довольно мягким голосом, в котором слышалось неподдельное удивление. Клинг ожидал, что из такой широкой, мощной груди будут исходить более сильные и грубые звуки.
— Хозяйка в гостиной, — сказал Ингерсол. — В доме творится черт знает что. Парень классно поработал, выгреб все, что можно.
— Думаешь, тот самый?
— Да. Отпечатков нет ни на окнах, ни на дверях. Ну, и котенок, разумеется, белый, на тумбочке
— М-да. Ну, давай побеседуем с хозяйкой.
Хозяйка сидела на диване. У нее были длинные рыжие волосы и зеленые глаза. К середине весны она уже успела где-то хорошо загореть. На ней был темно-зеленый свитер, коричневая мини-юбка и коричневые сапоги. Она сидела, закинув ногу на ногу, и безучастно глядела на стену. При появлении нового человека хозяйка перевела взгляд на него. Клингу редко приходилось видеть такую гармонию в одежде и внешности. Красно-коричневый и зеленый цвета ее волос и глаз, свитера и сапожек, которые прекрасно сочетались с цветом ее длинных загорелых ног, вопросительно приподнятый подбородок, рыжие пряди волос, каскадом спадающие на плечи, — все делало ее наглядным пособием для краткого курса искусствоведения. Высокие скулы лица, глаза, блестевшие ярким бесовским огнем, как изумруды, слегка приподнятая верхняя губка, обнажающая ровный ряд абсолютно белых зубов. Лифчика на ней не было, свитер облегал упругую молодую грудь. На талии свитер был прихвачен широким поясом из коричневой кожи с медными вставками, когда девушка повернулась к Клингу, ее мини-юбка слегка приподнялась,< обнажая часть бедра.
Да, Клинг никогда в^жизни еще^не видел такой прекрасной девушки.
— Я — детектив Клинг. Здравствуйте.
— Привет, — устало произнесла красотка.
Клингу показалось, что она вот-вот разрыдается. Ее зеленые глаза блестели от выступивших слез. Она протянула Клингу руку, и он неуклюже пожал ее, не в силах оторвать взгляд от прекрасного лица. Прошло несколько секунд, и Клинг осознал, что все еще держит ладонь в своей руке. Он сразу же ее отпустил, прокашлялся и достал из кармана записную книжку и ручку.
— Мне кажется, мы не были раньше знакомы, — начал Клинг.
— Августа Блейер, — представилась девушка. — Вы уже успели увидеть этот кошмар? Я имею в виду спальню.
— Я осмотрю спальню через несколько минут. А пока скажите, когда вы обнаружили, что вас ограбили, мисс Блейер?
— Я вернулась домой полчаса назад.
— Откуда?
— Из Австрии.
— Да, наверное, приятное было возвращение, — заметил Ингерсол, качая головой.
— Дверь была заперта? — продолжал Клинг.
— Да.
— Вы открыли дверь своим ключом?
— Да.
— Кто-нибудь был в квартире?
— Никого.
— Может, вы что-нибудь услышали? Какой-нибудь шум?
— Ничего!
— Расскажите подробно, как все было?
— Когда я вошла, то оставила входную дверь открытой, так как портье нес за мной багаж. Затем я сняла пальто и повесила его в прихожей на вешалку и, пройдя через холл, вошла в спальню.
— Берт, лучше загляни туда сам. Этот парень разошелся не на шутку, — сказал Ингерсол.
— Это спальня? — спросил Клинг, показывая на дверь.
— Да, — сказала Августа и встала с дивана.
Мисс Блейер оказалась довольно высокой девушкой, не меньше ста семидесяти пяти сантиметров, но походка ее была очень грациозной. Она последовала за Клингом и, заглянув в спальню, с отвращением отвернулась. Клинг вошел туда, но мисс Блейер осталась стоять на пороге, прислонившись плечом к дверной раме и нервно покусывая верхнюю гyбy.
Вор, казалось, пронесся по комнате, как смерч. Все ящики платяного шкафа были вытащены и валялись на ковре вперемежку с их содержимым. Тапочки, бюстгальтеры, трусики, свитера, чулки, шарфы, блузки разноцветными пятнами покрывали пол. Вещи, висевшие на плечиках: пальто, плащи, костюмы, юбки, ночные рубашки, халаты, платья — теперь были разбросаны на кровати и креслах. Шкатулка для драгоценностей вверх дном лежала на постели, вокруг была рассыпана разная бижутерия, очевидно, не привлекшая внимания преступника. На туалетном столике сидел маленький белый котенок и жалобно мяукал.
— Скажите, мисс, вор обнаружил все ценности в доме? — спросил Клинг.
— Да, — ответила девушка. — Все мои драгоценности были завернуты в красный шарф. Я его прятала в верхнем ящике шкафа. Все исчезло бесследно.
— Что-нибудь еще пропало?
— Две шубы. Одна из леопарда, другая из выдры.
— Да, во вкусе ему не откажешь, — заметил Ингерсол.
Клинг продолжал:
— Радио, фото и прочая аппаратура?
— Нет. Стереокомплекс в гостиной на месте. Он его не взял.
— Мне нужен перечень похищенных драгоценностей и верхней одежды, мисс Блейер.
— Зачем?
— Чтобы мы могли начать их искать. И к тому же, я думаю, что вы хотите, чтобы мы сообщили в страховую компанию об ограблении?
— Ничего не было застраховано…
— Вот это да! — вырвалось у Клинга.
— Я представить себе не могла, что меня могут ограбить, — грустно сказала Августа.
— Скажите, вы давно здесь живете? — удивленно и с недоверием спросил Клинг.
— Что вы имеете в виду? В городе или в квартире?
— И то, и другое.
— В этом городе я живу полтора года, а в этой квартире — восемь месяцев.
— Откуда вы приехали?
— Из Сиэтла.
— Вы работаете? — спросил Клинг и приготовился записывать.
— Да.
— Где? В какой фирме?
— Я — манекенщица, — ответила Августа. — Мои интересы представляет Агентство Катлера.
— Вы были в Австрии по работе?
— Нет, в отпуске. В горах. На лыжах каталась.
— То-то я и смотрю, что мне ваше лицо знакомо, — напомнил о своем существовании Ингерсол. — Бьюсь об заклад, что видел ваши фотографии в журналах.