Легенда о черном алмазе
Шрифт:
– Ладно, хозяйка, фронт уж далеко. Снова солнышко над Привальным светится и хлеба шумят. Вижу, дело у ребят имеется: давай-ка послушаем.
Медленно, с наслаждением допив молоко, гости разом но знаку Емельки встали, чинно поклонились хозяйке и хозяину. Эта обходительность старшим понравилась, и они тоже поклонились в ответ.
– Извините, чем богаты, тем и рады,- молвила хозяйка.
Добрая Анка пообещала:
– Если, тетенька, мы все-таки выследим лисицу и словим, у вас на зиму будет хороший воротник.
Емелька усмехнулся, а хозяин сочувственно кивнул:
– Вот за это спасибо. И до чего же он кстати моей Ефросинье, лисий воротник! Что ж, теперь
И опять Анка затараторила:
– Мы камень собирались искать, а какой - не знаем…
– Цыц,- одернул ее Костик.- Рассказывай ты, Старшой.
Емелька запнулся было, не зная, с чего начать, но тут же махнул рукой и попросил:
– Нам взглянуть бы на камушек, на тот, каким вы стекла режете. Правда, что он по названию - алмаз?
Матвей переглянулся с хозяйкой:
– Только и всего?
– Нам это, дяденька гвардеец, до зарезу!
– подхватила Анка.- Глянем - и сразу же уйдем.
– Зачем же спешить?
– весело удивился хозяин.- Смотрите хоть до утра - не сотрется.
Он пошарил в кармане пиджака, висевшего на гвоздике у двери, и положил на стол продолговатую деревяшку с металлическим наконечником. На том наконечнике, сделанном в виде лодочки, золотисто поблескивало зернышко проса. Матвей осторожно прикоснулся пальцем к зернышку:
– Видите?.. А как сияет!.. Это и есть алмаз.
Анка не скрыла огорчения:
– Какой же это камень? Песчинка… Ну, был бы хоть с горошину.
Хозяин почему-то развеселился:
– С горошину? Ну, дите ты наивное! Да в обмен за такую «горошину» можно было бы хороший дом получить. Что, не веришь? Я и сам поначалу не верил, но люди растолковали.
– Дядя гвардеец,- робко заметил Костик,- сами понимаете, горошина и дом…
Матвей присел к столу, взял деревяшку и, приблизив ее к стеклу лампы, рассматривал яркую огнистую просинку.
– Слушай-ка, мальчонка, не сказку - быль. Дедушка мой, по имени Гаврила, служил под Волчеяровкой у помещика на конюшне. И как-то случилось, что помещичий кучер заболел, а хозяину захотелось поехать в соседнее село на ярмарку. Вот и приказал он деду Гавриле запрячь в коляску своего наилучшего орловского рысака. Ладно, запряг, приехали, а тот рысак - вороной красавец на загляденье - сразу половину ярмарки вокруг себя собрал. Только и слышно было: «Ай да лошадка! И что за прелесть! Да такому иноходцу и цены-то нет!»
От стекла керосиновой лампы, наполненного светом, карие глаза Матвея весело золотились, и ярко мерцала на металлической лодочке жаркая просинка, и было отчетливо слышно, как, будто повторяя биение сердец, осторожно постукивали на стене простенькие ходики.
– Да, знатоки говорили,- задумчиво повторил Матвей, разглядывая огнистое зернышко,- что такому коню нет цены. А помещик был с норовом: горд, надменен, хвастлив. Вот и полагал, наверное, что, если уж люди хвалили коня, значит, и хозяина хвалили. Приосаниваясь, поглаживая пышные усы, он с похвалами снисходительно соглашался: «Верно, чумазые, нету моей лошадке цены!» И вот, надо же. протолкался сквозь толпу к лакированной коляске молодой чубатый богатырь-цыган с золотой серьгою в мочке уха. Протолкался, встал перед помещиком, руки сложил на груди и смело спрашивает: «Если продается иноходец - я куплю». Помещик даже ахнул: что за дерзость? А толпа притихла и отступила от смельчака. «Где же твои капиталы, голодранец?
– усмехается помещик.- Где твой сундук с деньгами?» А цыган нисколько
Матвей отложил деревяшку и обвел взглядом своих притихших гостей:
– Вот вам, дружки, и «горошина». Вот он каков, алмаз! Может, вы подумаете, что помещик сглупил, ошибся, промахнулся? Ничего подобного! Шла молва, что за тот камень он паровую мельницу купил. А цена ей, говорили, больше десяти тысяч.
Гости подержали поочередно в руках нехитрый инструмент стекольщика, попробовали на ощупь золотистое зернышко. Емельке почему-то взгрустнулось. Анка приумолкла, а Ко-Ко первым оказался на крылечке. Он тихонько шепнул Старшому:
– Сказка или быль?
– Похоже на сказку,- пожал плечами Емелька.- Но если где-то и спрятан такой дорогой камень, Михей Степаныч найдет его определенно. У него ведь помощница: наука!
Уже прощаясь на крыльце, гвардеец Матвей сказал Емельке:
– Что знаю - то знаю, а другие знают поболее моего. Разыскали бы вы, ребятки, «речного деда» - Макарыча. Наверное, слышали о нем? На Донце его так и называют - «речной дед». Беспокойный человек, до всего ему дело: целебные травы собирает, цветочки, корешки. Прошлым летом все в реке бултыхался, жирный ил доставал: вынырнет из реки, весь черный, как сапог, и давай доказывать, что, мол, великое богатство найдено - верное средство от ревматизма. Но главное у него - рыбалка. Только не простая рыбалка - что ему красноперы да караси!
– он ка-кую-то старую-престарую щуку в озерах выслеживает.
– Вы думаете, он знает и про алмазы?
– спросил Емелька.
– Наверняка,- сказал гвардеец.- Митрофан Макарыч - мудрейший человек.
– А где же его найти?
– поинтересовался Костя.
– Поспрашивайте за железной дорогой,- посоветовал Матвей.- Там над рекой есть бревенчатый домик - его жилье. Если на двери замок, значит, хозяин на рыбалке. Там он, случается, и ночует: травы собирает, варит уху. Прохожего непременно угостит, да еще и уловом поделится. В общем, добрый старикан!
6
Домик у реки. Тит Смехач. Анка разговаривает с… немым. Отважный пловец.
Если идешь правым берегом Северского Донца от городка Пролетарска до станции Лисичанск, то на взгорке, против железнодорожного вокзала, непременно остановишься или замедлить в удивлении шаги: спокойное течение реки вдруг срывается на подводном перекате гремящими бурунами, кружит воронками, взбивает пену, мечется меж перекошенными черными сваями, вбитыми в каменистое дно неизвестно кем и когда.